Глава 5. Тогда. Желание любви

Пожалуй, если бы у Александры спросили, в какой момент желание любви, словно влажное зерно, брошенное в плодородную почву, проросло и расцвело внутри неё жарким диковинным цветком, она бы не нашлась, что ответить.  Всё чаще её взгляд, исполненный непонятной неги, останавливался на муже. Но как не пыталась Александра разглядеть в нём что-то, от чего внутренний цветок вспыхнул бы и засиял ярче солнца, ничего не выходило. Муж был приземлённым, консервативных взглядов мужчиной. От него пахло табаком, деспотичностью и вселенской скукой. Нет, решительно муж не подходил на роль возвышенной любви! Пострадав пару дней о том, что жизнь проходит зазря без любовных мук, Александра выкинула это глупое желание из головы.
 
В начале октября, в гости к чете Соболь заявился младший брат Алексея Васильевича - Василий, мот и повеса. Прибыл Василий не один, а со своим товарищем, Домиником Дюбуа. Александре на ушко Василий шепнул, что его приятель спасается здесь бегством от навязанной родителем помолвки. Но, разумеется, это секрет.

- Держитесь с нашим дорогим Домиником настороже, душенька, - как будто в шутку,  предупредил Александру Василий. - Если, конечно же, сами не желаете попасть в плен его демонов. Ходят слухи, что они у него насколько притягательные - вначале, настолько же и пренеприятнейшие - после.

    Высокий, темноволосый, надменный и саркастичный, Доминик действительно имел во внешности нечто демоническое, завораживая тёмной красотой. Возможно, благодаря этому, а может быть из-за быстро разлетевшихся новостей о благородном происхождении и отсутствии брачных обязательств, господин Дюбуа стал самым желанным гостем во всех домах города. Казалось, что дамы состоятельных семейств открыли на него охоту. Стоило Дюбуа появиться в общественном месте, как обязательно находилась барышня, которая хлопалась рядом с ним в притворный обморок.

   Глядя на Доминика, Александра и сама чувствовала некоторое... стеснение в груди. Как случалось в детстве, когда она на самодельных качелях летела вниз и дыхание перехватывало, а сердце заходилось в сладком предвкушении. Но на все подобные физические проявления Александра мысленно шептала: прочь, прочь, прочь.

  Сам же Доминик, казалось, не замечал ни того фурора, который производит, ни усилий окружавших его барышень. Но когда он целовал Александре руку, обтянутую тонкой перчаткой, то задерживал её в своей ладони чуть дольше, чем полагалось по этикету.  А иногда, во время какого-нибудь особенно унылого вечера в гостиной, наклонялся к ней близко-близко и, почти касаясь губами изгиба открытой шеи под призывно раскачивающейся серёжкой, нашёптывал язвительные и остроумные замечания по поводу гостей. Комментарии Доминика приводили Александру в восторг и, пряча улыбку за спасительный веер, она внутренне восторгалась остроумием и смелостью его высказываний, а от шёпота цветок внутри начинал полыхать с невиданной силой. Боже, помоги мне. Мысленно шептала Александра.
 
Однажды Доминик исчез почти на месяц, а когда появился, то в качестве презента преподнёс старинную книгу с картинками фривольного содержания.

- Небольшой подарок. - протягивая перевязанный бледно-розовой лентой свёрток из приятно пахнущей, шёлковой на ощупь, бумаги, он пристально смотрел ей в глаза. - Индийский трактат о любви.

От этого взгляда у Александры ноги сделались вмиг тяжёлыми, а внутри всё зазвенело-заныло. Доминик же, словно поддавшись внутреннему порыву, провёл ладонью по её щеке.  И было в его жесте нечто такое, интимное и непривычное, что Александра вспыхнула и бросилась наутёк, зажав свёрток подмышкой. А ночью, пролистав страницы с яркими откровенными картинками, мучимая непонятным ей самой волнением и бессонницей, свернулась по-кошачьи в клубок, и, натянув одеяло на голову, лихорадочно повторяла как заведённая: "Господь Милосердный, не введи во искушение, но избави мя от лукавого, избави мя от лукавого".
 
На шестое января их тесную компанию разбавило появление семейства сестры. К тому времени Мария  вышла замуж за Владимира Мещерского, и уже разродилась прехорошеньким мальчиком. Владимир обожал свою жену, за красоту, лёгкий нрав, но более всего за наследника. Он мог говорить о них часами, было бы с кем.
  Когда сестра впервые увидела господина Дюбуа, лицо её неуловимо изменилось. Словно на него легла лунная тень, а в глазах вспыхнули звёзды. Сердце Александры пропустило удар, сжавшись в ледяной маленький комок, и она увлекла сестру наверх распаковывать чемоданы.
- Кто этот господин ? - оказавшись в комнате, сестра упала на небольшую тахту, словно силы оставили её.
- Который ?  Милая, я так рада тебя видеть, какое счастье, что ты приехала, у меня есть для тебя подарок, ты пока отдохни, а я принесу...- попыталась перевести разговор Александра.
- Алекс ! - если Марии было что-то нужно, увильнуть от её расспросов не представлялось возможным. А сейчас она явно была чем-то взбудоражена.
- Послушай, он не представляет для тебя интереса, ты - замужняя женщина, а вокруг него столько девиц постоянно вьётся. Можно по пальцам пересчитать тех, кто на него не охотится. Я тебе могу рассказать сотню историй, когда девицы.. да вот хотя бы, помнишь госпожу ...
- О, Алекс, не будь такой занудой. - прервала смеясь Мария, к которой вернулась обычная лёгкость и прекрасное расположение духа. - Небольшой адюльтер ещё никому не вредил.
-  Что значит не вредил ? А как же репутация ?
-  Репутация ? Лично у меня она безупречна, ты знаешь. К тому же, он мне снился во сне. Ты можешь не верить, но он правда мне снился. Я думаю – это знак! Может быть пора сделать мою репутацию менее... безупречной.
-  Маша, прекрати. Прекрати меня пугать. - Александра не понимала, как относиться к словам сестры.  Видимо что-то такое отразилось на лице Александры, что Мария поспешила её успокоить.
- Шучу, глупенькая. - и сама перевела разговор на другое.

 Дни пролетали незаметно и бурно. Муж Александры, наблюдая за тем, как она расцветает, тоже почувствовал неприятный укол в сердце. Как бывает перед надвигающейся бедой. Фатальной и необратимой. Приходить в спальню к жене он почти перестал, так как лекарь велел избегать ему любых волнений, в том числе связанных с удовлетворением плотских желаний.

- Помилуйте, любезный Алексей Васильевич, чай вы не безусый юнец уже. Пора бы остепениться, сердце поберечь.

Слова милейшего доктора неприятно отдавались где-то в затылке, боль спускалась в область груди. Но Алексей Васильевич понимал, что доктор прав. Пошаливало сердчишко. Особенно после сытных застолий в любимом кабаке, являвшемся по сути легальным домом терпимости. Да и дружок его, надо признаться, в последнее время нуждался в более длительном восстановлении. К тому же, внимание франта к его супруге немного льстило Алексею Васильевичу. Он даже поймал себя на мысли, что находит в этом внимании определённое удовольствие, в котором не желал признаваться даже самому себе.

Посему, поначалу намереваясь поговорить с Александрой серьёзно о долге жены, намерение своё он изменил. И только продолжал наблюдать за супругой с затаённым, болезненным чувством, которому не мог найти объяснения