На озере

…На озере живут лебеди, утки и чайки. Владея тремя стихиями, они вполне могли бы стать объектом зависти других представителей пернатого мира, но птицы не люди – они успешно используют то, чем их наградила природа, и не думают о других.
      Над озером плывут облака, лёгкий ветерок шелестит в тростнике и рисует на воде мелкую рябь, на которой, как живые кораблики, качаются водоплавающие. По берегу бродят неуклюжие голуби и деловитые вороны. Можно было бы назвать идиллией такую мирную картину, но это лишь фрагмент сложного птичьего бытия.
        Недолгую тишину нарушают чернолицые чайки: они увидели идущих с хлебом людей и истошным криком заняли очередь на кормёжку. Впрочем, какая очередь!  Они вообще не знают этого слова и не упустят своего в любой плотности местного населения. Кого-то они мне напоминают…
     Утки оживились: надо быть начеку, иначе под напором хамовитых чаек можно остаться не солоно хлебавши. Вместе с подросшими утятами они дружно погребли к берегу.
     В воду полетели кусочки белого и чёрного хлеба. Кто успел, тот и съел. Больше всех, естественно, перепало чайкам, но они всё равно орут так, будто у них в клюве маковой росинки с утра не было. Кого-то они мне напоминают…
     Вдруг кто-то закричал: «Лебедь плывёт!» Люди немедленно перестали крошить хлеб и пёстрой толпой рванули на маленький мысок, к которому величественно и не спеша подплывал лебедь. Это был Вася. Не знаю, кто дал царь-птице кошачье имя, но все уже к нему привыкли и не замечали несоответствия, тем более, что жену его звали Васса. Видимо, нарекатель умышленно придумал лебедям похожие по звучанию имена, потому что знал, что люди не очень-то разберут, кто из них мальчик, а кто девочка, а, вернее, кто мама, а кто папа, потому что  эта прекрасная пара уже несколько лет в счастливом браке. Их потомство расселилось поблизости и изредка встречается в замысловатых контурах этого озера со своими родоначальниками.
     Вася был один. У Вассы дела – очередное потомство ещё не готово выйти в свет и требует пристального надзора опытной мамаши. Почему бы и не сплавать в кафешку, пока жена занята. В следующий раз будет её очередь.
      Васю кормили торжественно и даже ожесточённо: он не успевал проглатывать куски, скопившиеся возле него в воде и на берегу. Утки совсем рядом медленно  кружились по водной глади с голодной тоской в глазах, ожидая удачной волны с вожделенным кусочком. Чайки в отдалении помалкивали, соблюдая дистанцию даже между собой. Царская трапеза вызывала у них благоговение или, пожалуй, более низкие чувства, вываливающие наружу затаённое или искусно изображаемое раболепие. Кого-то они мне напоминают…
     Вася ел с каждой минутой всё медленнее, отвлекаясь на необходимость почистить пёрышки своим большим красным клювом, но оставаясь возле кормушки и тем самым очень расстраивая уток и чаек.  Они видели, что он уже сыт, но не осмеливались приближаться. Зато вороны, не зная местной водяной иерархии и опасаясь только увлечённых лебедем людей, улучшили момент и схватили валяющиеся на берегу куски чёрного хлеба. Удирая подальше, они смешно подпрыгивали, ускоряясь короткими взмахами крыльев.
       А вороны не так просты… Оказывается, есть всухомятку не в их вкусе. Войдя по колено в мелководье, они опускали кусок в воду и только потом со смаком проглатывали намокшую мякоть. Вот это гурманы! Интересно, какими рецептами они угощаются на городской помойке?..
      ...Хлеб закончился. Утки медленно расплылись по сторонам и занялись гигиеническими процедурами. Ворона тоже решила искупнуться и, остервенело хлопая  крыльями, тщательно проветривала подмышки, периодически приседая и окуная их в воду. Вася медленно отчалил от берега, ни разу не оглянувшись на провожающих его восторженными взглядами людей. На том берегу главу семейства уже ждала Васса, чей нетерпеливый возглас заставил его поторопиться.
        Всё стихло… И только чайки, сидя рядком на перилах ржавого мостика,  нервными окриками и короткими перепалками друг с другом изредка нарушали эту божественную тишину. Кого-то они мне напоминают…