Чуть в перебой 6

Местами – излишне откровенное...

Приближают ли мои погружения в эволюцию собственного мировоззрения (отнюдь не закончившуюся «разборкой» с «Основами марксизма-ленинизма», совершённой без помощи, как Отто Вильгельма Куусинена, так и Дмитрия Волкогонова) к возможному (?) ответу на вдруг встрепенувшийся вопрос: «Почему я не женился на еврейке?»?! – Нисколько!
Даже если, вдруг, «по-солоухински», всполошиться округ хорошо известного происхождения не только герра Карла, но и аналогичных деталей (долгое время стыдливо скрываемых хранителями чистоты Истоков) из биографии Владимира Ульянова.
Также ничего не проясняет и тот факт, что и сами – Карл, и Володя – предпочли обручиться не с дочерями уважаемого мною народа (пусть Ульянов, несмотря на верность ему Нади, и неслабо западал на Инессу Арманд). Скорее, напротив. Мы – об аналогиях.
Ибо уже я, во-первых, ни с какого бока евреем не оказался, во-вторых, никогда не был сторонником того Учения, в-третьих, вполне мог решить свой брачный вопрос ещё до этих «разборок». И – даже в пользу того, что не случилось.
Да. Инесса Фёдоровна Арманд (раз уж пришлось вспомнить) – если кому-то показалось или кажется – тоже не была еврейкой. Элизабет Инес Пешё д’Эрбанвилль (1874-1920) – по факту рождения. Француженка (мать – англичанка). Да и Арманды (с коими связали, весьма витиевато, свои судьбы сёстры д’Эрбанвилль), перебравшиеся в Россию из той же Франции ещё в конце XVIII века, к своему французскому корню старались ничего «подозрительного» не примешивать.

Насколько помню себя, проблема происхождения не занимала меня всерьёз до вполне зрелого возраста. А жениться (не обязательно – удачно) я мог, ещё будучи студентом. Безо всяких там смущений или поощрений со стороны «классиков».
Увлечений (серьёзных и не очень) хватало. С разрывами и (один из эпизодов) с возвращениями. Сказать, что были какие-то метания-порывы по части «Женюсь, женюсь... Какие могут быть игрушки? И буду счастлив я вполне...», значит, наговорить на себя лишнего. Однако поползновения имели место быть. Причём – «документальные». А именно – выраженные в форме предложения.
С моей стороны (а случилось – неожиданно! – и с другой) – единожды. Как раз – в «эпизоде с возвращением» (к былой возлюбленной). И сорвалось всё не по причине отказа...
Таня (ох, уж эти Татьяны!), роман с которой (тогда – без предложения) случился у меня ещё в конце первого курса, носила боль-память о том разрыве (по моей блажи) несколько лет.
Зараз (своими воспоминаниями) я себя по шею урою...
Одногруппники... Обоим – по 19. Я – из достаточно видной (по меркам города) семьи. Она – из глубинки. Но беда была не в этом... Вернее, не только в этом.
Это (некоторая разница в социальном статусе) смущало как раз её. Что я, почувствовав, полностью «заретушировать» не сумел.
Было и второе... Танюшка не отличалась красотой. Тутэйшая, но с монгольским чертами лица.
Что восточные девушки – ещё какие красавицы бывают, известно. То-то Зус меня, надысь, своим «хокку» подкузьмил.

Парк Йойоги.
Японский ворон метил в глаз!
Японочка спасла!
Пришлось жениться.

Правда, в этом (от З. В.) – если по форме – ни хайку, ни вообще хайбуном особенно (да никак!) и не... Впрочем, мы, здесь – об ином.
Откуда залетела эта «раскосость» к моей Т. Р., не ведаю. Но красоты (или – шарма) она ей не добавила.
Высокая. Стройная. Спортсменка (волейболистка). А вот...
Сама – смущалась, признаваясь о том мне («почему ты выбрал меня!?»). 
– Кругом-то – полно красоток. И на тебя – ох, как заглядываются...
В общем, девачьи комплексы. А заноза была. И колыхала её не только сама Таня.
Случай. Май-июнь 1975-го. Идём (вдвоём) по Фрунзе. От площади в сторону Доватора. Навстречу – шалопай (примерно наших лет). Проскочил и, уже за спиной, брязгнул (тихенько так...) словцо. Одно... Нет – два («Какая .....»).
Так и не ведаю – расслышала ли она. Я – про себя вздрогнул. Первое, что намеревался совершить: развернуться, догнать и отметелить в прах (на что был большой мастак!).
Сдержало одно: Мабыть, Таня того (тишайшего-змеиного) и не услышала!?
А – если... Так и осталось тайной. К нашей «занозе».
Летом она укатила со студ-отрядом (уборочным) в Молдавию. Я же (единственный раз) не выехал на свои стройки. Забраковала медкомиссия (как и за год до этого дала о себе знать проблема с глазами).
Остался в Витебске. Пошла переписка. Лучше бы, конечно, потерпели эти два месяца без неё...
Не знаю, отчего – но письма (вообще!) я писать не любил. Никогда. Никому.
А тут... Возлюбленной!
В общем, тон (и стиль) их, с моей стороны, мою «молдаванку» не обрадовал. Сдержанно, скупо, чуть ли не официально. Без воздыханий и стихов.
Таня их любила. В те времена (у девчонок) была мода на Эдуарда Асадова. Зачитывалась (порой шаманя и в нашем «между-собой») и она. А я... Разве чем-то из школьной программы мог поддержать. Да хотя бы из «Евгения О.», знаемого мною вдоль и поперек.

Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива...

Угу... Типун Сергеичу на язык! Только этого (к нашей «занозе») не хватало...
А я-таки – вредина!
Спустя 37 лет, в июне 2012-го, складывая свой «почти роман» («О девочках») – адресованный Ксюше – во второй частке повёл

Вилась верёвочка, вилась…
Итак – она звалась Оксана.

Помянув дальше и про Таню с Олей. Ну, и чуть погоняв тему «девичьей-дамской красоты».
«Вредность» состояла не в том, что Ксюша была не шибко привлекательной. Нормальная была – Белочка (смуглявая)-симпатяшка.
Только Наташка моя (из двух Муз-соратниц) – всё одно покрасивше случилась. Правда, выбор тот (в 11-12-м) снова определял иной фактор. При всей моей эстетской привередливости.
Но (в стишке-опусе) – повредничал. А и тот мой щипок про «не высший разряд» озорную и элегантную Оксану вряд ли обидел. Иное дело – «выбор-невыбор»...
Когда всё уже было решено (на небесах!?), но официально ещё не оформлено, на одном из «кафедральных застолий» – Наташка уверяет, что её там не было – Ксюша вдруг жахнула (мне), при всех: – А возьмите меня в жёны!
Наглая, конечно... Тем более, что всё уже решилось.
Как отреагировал (на это, как бы шутейное-задорное)?!
– Легко (отвечаю)! Только учти: Уже на второй день мы крепко повздорим. На третий перебьём в доме всю посуду, а на четвёртый – разбежимся.
Шутки-шутками, но без взаимных уколов между нами никогда не обходилось.
Отчего?! – Догадаться нетрудно.
Ксюши – уже (без малого) два года, как....
А Наташка меня всё терпит, пусть и не без нагоняев. Знал ведь, ловкач, кого беру!
Однако, вернёмся в 1975-й.
После нескольких моих сдержанных Таня не выдержала и предъявила-таки (в своём) какой-то упрёк-сомнение. В нашу «занозу». И я – замолчал. Переписка оборвалась.
Когда в сентябре мы встретились уже «за партами», я повёл себя так, будто ничего не было. И – не с этой неуклюжей перепиской, а вообще. Между нами.
Мол, просто одногруппники.
Сволочь я, конечно, ещё та... Безо всяких ссор и т. п. – просто отошёл в сторону. Да так, что виноватой оказалась (будто бы) она.
Помню (до сих пор) её умоляющие взгляды и свою нейтральную (без явных упрёков) отчуждённость. Мол, просто одна из...
Помню, как её подруга Наташа Ш. (Ульяновна, как мы её величали за «старшинство») отозвала меня в сторону и попыталась выяснить: Что!? Почему!?
Про Танину «предъяву» из той переписки Ульяновна от неё ведала. И даже прощения (за что!?) за подругу пробовала просить, как более зрелый и опытный человек...
Я же был непреклонен: – Всё. Разбежались.
Значит, не Любовь... А то – не судьба. Это я, так угрюмо – про себя.
Дальше (по курсу-вузу) было по-разному.
У меня – драма в отношениях с Валентиной. Моя стройотрядовская песня-туга. С какими-то двумя месяцами последующего счастья-тревоги. Тоже ведь – доброй повести стоит.
И покатил уже последний наш студенческий.
Девчонки-одногруппницы спешили выскочить замуж. Некоторые – просто наудачу. Дабы не упекли (по распределению) в какое-нибудь захолустье.
Я (староста группы, в основном – девичьей) посматривал на это не без понимающей (сочувствующей) усмешки.
Только вот после своего случившегося (с побега Валюхи на БАМ) я – зная о том, что Таня за меня (и про то – «своё-наше») переживает-тоскует – решил вернуться к Былому...  Объяснить это и трудно, и...
Пожалел?! – Её, себя...
В смысле, решил пожалеть. Виделись-то (по занятиям) едва ли не каждый день.
Ну, и... В каком-то (о том-о сём) прогулочном перекиде я и предложил. Ей... Про сердце – не скажу. Но руку (не на отсечение) – определённо.
Она, от неожиданности, закрыла руками лицо. Чуть ли не отшатнулась...
– Ведь ты, это – только из жалости!? Издеваешься?
Да, нет – говорю. Я – серьёзно. А то – разъедемся, кто куда. Уже не соберёшь.
А она растерялась... Стала проговаривать, что не уверена. Во мне. В моём к ней расположении. Что я не знаю о некоторых проблемах с её здоровьем...
Я же отрезал:
– Своё я сказал. Слово я держу. Тебе – два дня на приведение себя в чувства и на окончательное «да» или «нет».
Два дня. До встречи на предстоявшей демонстрации. Сбор – у общежития.
Всё. Думай. Определяйся.
Через два дня, придя к месту общего сбора, я её так и не встретил. Толкотня у общаги. Движение по магистрали. Девчонки (группа) в основном здесь. А Таньки – нет!
Значит – «нет». Опять – «с плеч долой – из сердца вон».
На следующий день (учебный). Снова – те же (как и 4 года назад) умоляющие взгляды. И такое же моё: – А ничего и не было!
И больше – никаких (с моей стороны) ни распросов, ни забросов.
Снова – попытка дипломатии со стороны Ульяновны, которую мы успешно выдали летом за Колю Ершова. В их Чашниках.
С тем же результатом. – Разбежались...
Нарочно не придумаешь. И меня (так, гордыня-блажь...) – отнюдь не в лучшем свете. А встреться мы с Таней (Т. Р.) в тот день (назначенный), всё бы могло повернуться иначе. Про «лучше-хуже» не скажу, но точно – по-другому. И у неё, и у меня.
А не встречались (после вуза) аж до слёта выпускников в 2009-м. На 30-летие.
Кое-что о её житии мне было известно.
Школа (в 2009-м – уже в начальниках-директорах).
Замужество... Перемена прозвища. Того, что начиналось с «Р» (да чего уж темнить... – один к одному того же, что было до замужества и у Оксаны), на рогатенькое «Козловская».
Кто мне про то «донёс»?!
Мабыть, всё та же Наташка (Шнипова-Ершова). В каком-то телефонном перекиде.
А то и Таня Макаревич. По замужеству – Козлова. Бывает...
Да. Т. М. – одна из немногих сокурсниц, кого держу на «заочно-односторонней» примете. По её странице в «Одноклассниках» (сам я там не прописан). Своего мужа-красатуна Валерку она успела схоронить лет через 15 после обрачения. Онкология...
А у моей Т. Р. – детей в браке не было. Как там без этого складывалось семейное с сельским жителем Козловским – не в теме (не расспрашивал и её, в 2009-м).
Знаю (из источников), что взяла она на воспитание мальчика. Годков уже далеко не ясельных.
Более того, когда мальчик тот подрос, Таня дозвонилась сама. Он собирался на какие-то курсы в Витебск. А в те времена мы с братом, вдвоём, проживали в доставшейся нам 4-х комнатной.
Вот, она и поинтересовалась: Не смогу ли я приютить её усыновленца у себя.
Деликатно отказал (хорошо зная отношение к таким нежданкам Серёги, а и не только...).
Уже в 2009-м, чуть обособившись от прочих слетевшихся одногруппников, успели чуть перекинуться.  О былом (не копаясь в настоящем).
Т.: – Скажи честно: как ты ко мне тогда всё-таки относился?!
В.: – Хорошо относился (неужели она ожидала, что скажу: «Любил»!? – так и сам о том до сих пор толком не ведаю).
Т.: – А если бы тогда (в назначенный день) я не струсила, а...
Я.: – Поженились бы. Стали бы жить-поживать. Про остальное – не знаю.
Как-то так. Если об этом «эпизоде» из своего жития.
После 2009-го уже не встречались. И никаких сведений о том, где она, что с ней – у меня нет. Как уже и контактов к тому и источников.
Грустно! Роман (отношения) был. Разбежались. Раз, другой... Так толком даже и не поругавшись.
Однако Таня (при всей серьёзности и занозистости нашего), при своей «монголистости», была з тутэйшых. То бишь – никак не еврейкой (к вопросу «Почему я не...».
А «шанс» (на я – да) был. Отчасти – серьёзный, отчасти – анекдотичный. С реальным Предложением (правда, исходившим уже не от меня). Надеюсь – без какого-либо драматизма, по причине его нереализованности. Под самый уже финал моего студенчества.

14.04.2025

PS:
Однако «соврал» (про то, что с 2009-го – ни слухом, ни духом).
Выходил я (с год назад) на один «контакт» – по всё тем же «Одноклассникам».
Отчего, вдруг, подзабыл – не пойму.
На 2016-й год Т. К. (Р.) проживала в Чашниках. Т. е. – «под крылом» у нашей Ульяновы, о коей я, точно, давно не слышал.
Последний раз заходила в ресурс 18 октября (2016-го). Там и фотки выложены.
Одна (в защитных окулярах) – определённо у Карлова моста, через Влтаву. Сам по нему прогуливался (в 2014-м), с Наташкой.
А есть и с бокалом пива (вероятно, тоже чешского). Без окуляров, вполне в раскосоть.