Читая Библию. Плач Иеремии

В печали город многолюдный
Стоит, как скорбная вдова.
Когда – то он, великий, чудный,
Как князь, во славе пребывал.

Теперь,  поверженный  врагами,
Он в униженье платит дань.
Никто ему под небесами
Не исцелит сердечных ран.

Он горько плачет ночью тёмной.
И слёзы льются по щекам.
Народ его вдруг стал бездомным.
Покоя в горе нет очам.

Давно друзьями он оставлен.
Нет утешителя средь них.
Тяжёлым бедствием раздавлен
Среди язычников чужих.

Презрен Иуда. Нет покоя
Ему в мучительном плену.
Растаял свет в глазах изгоя.
Не скрыть страданья глубину.

Печальны все пути Сиона.
Никто на праздник не идёт.
Скорбят священники и стонут.
Девицы плачут в этот год.

Кричит Сион от тяжкой боли.
Вокруг господствуют враги.
Все дети Божии в неволе
За беззакония свои.

Их гонят грозные халдеи,
Перед собой, как скот, ведут.
Поникли в скорби иудеи.
В чужой стране их беды ждут.
Как ты упала, дочь Сиона,
Поблёкла вся твоя краса.
Померкла царская корона.
Тебя отвергли небеса

За мерзость идолопоклонства
Перед всевидящим Творцом.
Бог наказал за вероломство,
Пренебрежение Отцом.

И, как олени, все вельможи
Вперёд погонщика пошли.
Бессилье им помочь не сможет.
Они спасенье не нашли.

В дни бедствий и своих скитаний
Вдруг вспомнил Иерусалим
О месте благосостояний,
Где был он истинно любим.

Теперь его клеймят позором,
С презреньем смотрят на народ.
Сверлят своим надменным взором,
Смеясь над святостью суббот.

Столица тяжко согрешила.
Грехи её обнажены.
Она себя наград лишила,
И нет страшней её вины.

Её подол запачкан кровью.
Она не думала о том,
Что в будущем могла быть первой
Теперь унижена кругом.

И город света стал презренным.
Так низко пал Иерусалим.
Не пожелал быть Богу верным.
Дух не остался рядом с ним.

Народ его был слишком грешен
И кары он не избежал.
Он оставался безутешен,
Когда  о помощи взывал:

«Господь, воззри на наши беды.
На нас жестокий враг напал.
Ты вспомни все свои заветы».
Но Бог ему не отвечал.

Простёр враг руку на святое,
В святилище вошёл стремглав
И достоянье дорогое
Разграбил, ценное поправ.

Голодный, весь народ стенает
И ищет хлеба каждый день.
Он в страхе к Господу взывает.
На лицах всех тревоги тень.

«Как глубоко моё несчастье»,-
Прохожим скорбно говорит
И ждёт поддержки и участья.
Взгляните, как внутри болит.

И есть ли в ком болезнь, как эта?
И кто страдает так, как я,
Когда от боли нет просвета?
Весь гнев излил Бог на меня.

Огонь послал мне в кости свыше,
Раскинул сеть для ног моих.
Я беден стал и так унижен.
Томлюсь от бед моих сплошных.

Ярмо грехов моих так цепко
Связал на шее мне рукой.
Сплелись они и давят крепко.
Я потерял давно покой.

Меня Господь халдеям злобным
Отдал и сил совсем лишил.
Своим могуществом огромным
В войсках всех сильных низложил.

Врагов моих Он отовсюду,
Как на собрание, созвал,
Чтобы губить детей Иуды,
Чтоб я совсем бессильным стал.

Как виноград в большой давильне
Попрал  Господь  Сиона  дочь.
Вот оттого и вопль мой сильный,
И слёз я выплакать невмочь.

Меня покинул Утешитель,
Который жизнь в меня вдыхал.
Вмиг разорил детей губитель
И каждый день одолевал.

Сион вверх руки простирает,
Но мой Спаситель не идёт.
Врагам Господь повелевает
Вновь окружить Его народ.

И уподобилась столица
Всей скверне средь своих врагов.
Она не может защититься,
А враг сильней терзать готов.

И причитает город павший,
Несчастный Иерусалим,
Губителям сынов отдавший,
И плачут старцы вместе с ним:

Я был  Владыке непокорен,
Но справедлив был наш Господь.
Грехами был Он недоволен
И сокрушил мой дух и плоть.

Меня услышьте , все народы,
Взгляните на мою болезнь,
На все лишенья и невзгоды,
Каких достиг я в жизни бездн .

Пошли и юноши, и девы
В позорный, безотрадный плен,
А старцы пищу ежедневно
Здесь ищут, превращаясь в тлен.

На зов друзья не отвечают.
Они все предали меня.
В беде меня не утешают,
Мне всё страшней день ото дня.

Господь, смотри, как я стенаю
И всё горит внутри меня.
От мысли той изнемогаю,
Что был упрямым в жизни я.

Тебе противился безмерно
И попирал Твою любовь.
Я поступал так лицемерно.
В груди трепещет сердце вновь.

Моих детей меч отнимает.
И в доме – ужас, стоны, смерть.
Моя душа к Тебе взывает,
А из - под ног уходит твердь.

Все видят, как душой страдаю,
Но не стремятся утешать,
А враг, услышав, что стенаю,
Так рад, что смог Ты наказать.

О, если б Ты приблизил время,
Тот день, что предречён Тобой,
Тогда на них легло то бремя,
Что камнем виснет надо мной.

Пусть пред лицо Твое предстанет
Вся злоба яростная их.
Пусть к ним скорей беда нагрянет,
Настигнет кара их самих.

Как поступил Господь со мною,
Ты так же с ними поступи.
Свои стенанья я не скрою.
Томится сердце вновь в груди.
               
                Глава 2

Навис гнев Божий над народом.
Бог дочь Сиона помрачил,
Предал лишеньям и невзгодам,
Благословения лишил.

И беззаконий не приемля,
Её  Он  в ярости отверг,
Красу Израиля на землю
В негодовании поверг.

И все Иакова жилища
Он без пощады поглотил,
Оставил только пепелища
И ничего не пощадил;

Разрушил в  гневе Бог твердыни
И царство сильное попрал,
Князей нечистых он отринул,
На растерзание отдал.

И у Израиля все роги
Бог беспощадно сокрушил,
Не пощадил его чертоги
И от врагов не защитил.

И  стал Он,  как огонь палящий,
Что пожирает всё вокруг,
Всё истребить вокруг грозящий,
Вдруг натянул, как враг, свой лук.

Как недруг, руку Он направил
И всех, кто радовал, сразил,
А скинию врагам оставил
И на неё Свой гнев излил.

И стал Господь, как неприятель.
Израиль  вовсе истребил,
Чертоги  царские Создатель
В великой ярости разбил.

Бог укрепления разрушил
И плач вокруг распространил,
Все празднества тотчас нарушил,
В субботы службы отменил.

И отнял Он свою ограду,
Собраний место разорил,
Обрезал верви, как у сада,
Отверг царя, гнев не смягчил.

В досаде жертвенник отринул.
От храма сердце отвратил,
Врагов на стены его двинул,
Священников не защитил.

И стену дочери Сиона
Разрушить Он определил,
Вервь протянул и от разгрома
Руки  Своей не отклонил.

Ушли её ворота в землю,
Засовы их Господь сломал.
Стал царь отныне подъяремен,
У всех князей власть Он отнял.

Нет ни видений, ни закона,
Пророк не слышит Божий глас,
А старцы дочери Сиона
Сидят, не поднимая глаз.

И пеплом голову покрыли,
Одели  рубища свои,
И девы головы склонили.
Их взоры вниз устремлены.

Глаза мои от слёз ослабли.
Сжигает скорбь меня внутри,
А боль пронзает, словно сабли,
И сердце рвётся из груди.

Средь улиц дети погибают.
Давно их нечем здесь кормить.
Младенцы в муках умирают.
Без молока им не прожить.

«Где хлеб, вода?» - все вопрошают,
Прося еды у матерей,
И в скорби души изливают,
От мук страдая всё сильней.

Что мне сказать тебе, девица?
С чем дочь Сиона мне сравнить?
Вся в ранах древняя столица.
Тебя кто может исцелить?

Пророки ложь тебе вещали,
Предотвратить плен не смогли
И на грехи не указали,
Тебя к изгнанью привели.

Все те, кто здесь проходят мимо,
Свистя, качают головой,
Ругают дочь Иерусалима,
Глумятся над её красой.

«Не ты ли, город совершенный
Неповторимой красоты,
Теперь стал жалким и презренным?
Поблекли все твои черты».

Разинув  пасть, глазами блещут
Твои заклятые враги.
Зубами в ярости скрежещут,
Оскалив острые клыки.

«Вот день, который мы так ждали.
Вмиг поглотили город мы.
Его паденье увидали,
Ему не вырваться из тьмы».

Господь  Свой  замысел исполнил.
Враг начал город разорять.
Ему злорадствовать позволил,
Над нами восторжествовать.

О, ты, стена  Иерусалима,
Ручьями слёзы проливай.
Превозноси  Господне  имя,
Очей своих ты не смыкай.

Но будь в молитве ты отважна
И ночью к Господу взывай,
А при начале каждой стражи,
Как воду, сердце изливай.

Вновь простирай ты к Богу руки,
Моли о душах всех детей,
Чтоб Он избавил их от муки
И спас от голода скорей.

Как в скорби дух изнемогает
И сердце к Богу вопиёт!
Как от бессилия страдает,
На помощь Господа зовёт:

«Воззри,  Господь, Ты на страданья
Зачем Ты горе допустил?
Чтоб ели здесь свои созданья?
Чтоб враг священников убил?

Ты видишь  Сам: повсюду трупы
Детей и старцев здесь лежат.
Враги безжалостны и грубы,
Вновь беззакония творят.

Мои и юноши, и девы
Мгновенно пали от меча.
Ты убивал их всех в день гнева,
Закалывал их сгоряча.

Свои Ты ужасы обрушил,
На праздник  будто их созвал
И в ярости губил их души.
Спасения им не давал.

Кого вскормила и взрастила,
Враг мой жестокий истребил.
Из тех, кого я так хранила,
Ты никого не пощадил».
 


                3 глава


Я – человек,  познавший горе
От жезла ярости Творца.
Повёл меня во тьму Он вскоре,
Где мукам не было конца.

Меня внезапно обессилил
И  в гневе кости сокрушил,
Безумной горечью насытил
И тяжким гнётом обложил;

Давно  умершим  уподобил,
Глухой стеною окружил.
От всех меня Он обособил,
Оковы  Сам отяготил.

Взывал к Творцу я в горе громко,
Его о помощи просил,
Но Бог со мной держался стойко.
Мне путь камнями преградил.

Бог, как медведь, в большой засаде,
Как сильный лев стал для меня,
Не внял молитве о пощаде.
И словно был растерзан я.

Он в руки лук  Свой взял умело
И тетиву вмиг натянул,
Меня в тот час мишенью сделал,
Стрелу, прицелившись, метнул.

Я стал посмешищем в народе,
Вседневной песней злобы их.
И силы были на исходе
От мук и горестей моих.

Бог напоил меня полынью,
Камнями зубы сокрушил,
Подверг глубокому унынью
И пеплом голову покрыл.

И стал опять мой дух унылым,
Померк  в  глазах печальных свет.
А для меня мир стал постылым.
В душе надежды больше нет.

Желаю я, чтоб Бог мой вспомнил
О тяжком бедствии моём
И о полыни, желчи чёрной.
Здесь нет мне радости ни в чём.

Душа об этом твёрдо помнит,
И дух мой падает во мне.
Когда скорбь чашу переполнит,
Вновь сердце мечется в огне.

Вот что я сердцу отвечаю:
Нет Божьей милости конца.
И я в страданье уповаю
На милосердие Творца.

Оно вновь утром обновится.
Мы не исчезли потому,
Что  Божья верность вечно длится.
Я всей душой стремлюсь к Нему.

«Он – часть моя, моя надежда, -
Душа в смиренье говорит, -
И кто уверен в Нём, как прежде,
Бог никогда благ не лишит».

Кто ищет Бога неустанно
И от Него спасенья ждёт,
Кто уповает непрестанно,
Тот счастье в Нём своё найдёт.

И счастлив будет тот, кто иго
Страданий с юности несёт,
Как неподъёмные вериги.
Господь блага ему вернёт.

И кто в безмолвье пребывает,
В уединении сидит,
Когда Бог бремя возлагает,
Того Господь благословит.

Пусть не боится он подставить
Щеку обидчику не раз.
Не может Бог навек оставить,
Пошлёт спасенье в трудный час.

Не по желанью сердца Боже
Вновь посылает горе нам.
Он сокрушит, но и поможет,
По милости избавит нас.

Разве не видит Бог злодейства,
Когда всех узников земли
Враг попирает со свирепством,
Чтоб защититься не могли;

Когда неправедно всех судят
и притесняют каждый раз;
Когда дела правдивых губят,
Унизить вновь в суде стремясь?

Кто говорит: «И  то бывает,
Чему Господь не повелел
Свершиться в жизни»? И кто знает,
Чего наш Бог тогда хотел?

Не от Его ли уст исходят
И процветанье, и беда?
Причины бедствия находят
В своих грехах здесь не всегда.

Зачем же сетует живущий?
Пусть каждый ропщет на свой грех,
Когда удар судьбы допущен
И вдруг потерян был успех.

Давайте сердце испытаем,
Исследуем пути свои:
С Творцом ли в жизни пребываем?
Живём ли в истинной любви?

Так обратимся снова к Богу,
Сердца и руки вознесём,
Признаем: сбились мы с дороги.
За это иго и несём.

Да, мы упорствовали часто,
Отпали в гордости своей.
За то постигло нас несчастье.
На нас Ты гневался сильней.

Ты нас преследовал за гордость
И беспощадно умерщвлял.
Чтобы сломить в нас непокорность,
Ты наказанью подвергал.

И от молитв проникновенных
Себя Ты облаком закрыл,
Лишил Своих благословений,
Во тьму несчастья погрузил.

Ты сделал сором нас и пеплом.
Теперь мы мерзость средь людей,
Наш враг разинул пасть свирепо,
Чтоб растерзать нас поскорей.

И долей нашей стали яма,
Опустошение и смерть.
Уничтожает враг нас рьяно.
Шатается под нами твердь.

Как в горе льются слёз потоки
Из глаз моих в тревожный час.
И я, несчастный, одинокий,
Скорблю о том,  что нас не спас;

И дочь народа погибает.
Я пребываю, как в огне,
Вновь око слёзы изливает.
Нет облегчения здесь мне,

Пока Господь вновь не посмотрит
И не призрит опять с небес.
Вновь сердце рвётся, сердце стонет.
Скорбит душа. Покой исчез.

Как птичку жалкую ловили
Меня презренные враги,
В большую яму посадили,
Когда поймать меня смогли.

Камнями в гневе забросали.
Кругом  была одна вода.
Когда проклятию предали,
Кричал: «Погиб я навсегда!»

Когда вода всё прибывала
И поднялась до головы,
Душа к Тебе, Господь, взывала:
«Мой Бог великий, где же Ты?»

Шептал дрожащими устами:
«Не будь глухим к моим мольбам».
Ты слышал голос мой из ямы,
Внимал беспомощным словам.

И на опасность не взирая,
«Не бойся», - Ты мне говорил,
Вступился, дело защищая,
И жизнь мою  Сам искупил.

Ты видишь, Боже, угнетенье,
Так  дело в правде рассуди.
Врагов Ты слышишь поношенье
И все намерения их.

Сидят враги мои, встают ли,
Для них я лишь насмешек песнь.
За то, что в ров меня столкнули
И я страдал средь  мрачных  бездн,

Пошли, Господь,  им помраченье,
Воздай им все по злым делам,
Пусть их постигнет пораженье.
Их истреби во гневе Сам.

                Глава 4

Какое золото тускнеет!
Как обесценилось оно!
В пренебреженье дешевеет.
Блистать, как раньше, не дано.

Сыны Сиона драгоценны,
Как все сокровища земли,
Златым каменьям равноценны,
Стать достояньем не смогли.

Сравнив их с глиняной посудой,
Жестокий враг стал притеснять,
Швырял, как жалкие сосуды,
Старался всюду унижать.

Младенцы без воды страдают,
Но их здесь нечем напоить.
Без хлеба дети погибают.
Никто не смог их накормить.

Но даже мерзкие шакалы
Щенков стараются кормить,
А матери жестоки стали,
Могли, как страус, поступить.

Везде людей понуры лица,
Кто знатен был, теперь страдал,
Кто вырос сам на багрянице,
Отбросы в мусоре искал.

Народ сурово был наказан,
Сильнее, чем слепой Содом.
Он верным Богу быть обязан,
Но заражён своим грехом.

Содом в мгновенье был разрушен.
И не от рук людских он пал.
Завет с Творцом опять нарушен,
И город  очень пострадал.

Князья, что были снега чище,
Лицом белее молока,
Теперь сравнялись только с нищим.
Так участь стала их горька.

Коралла краше было тело,
И,  как сапфир,  прекрасен вид.
Но вот лицо их почернело.
Оно любого удивит.

А к их костям прилипла кожа.
Она, как дерево, суха.
Не узнавал князей прохожий.
Одежда их совсем  ветха.

И тех, кого мечом сразили,
Счастливей тех, кто голодал.
Враги всех  голодом морили,
И слабый в муках умирал.

И руки женщин   мягкосердных
Варили собственных детей,
В котёл бросали их с усердьем,
Чтобы насытиться скорей.

Как гневен был Господь на троне:
На город ярость Он излил,
Зажёг огонь Он на Сионе,
Столицу в пепел превратил.

Не верили цари земные
И люди всех концов земли,
Чтобы враги в дни роковые
Войти в Иерусалим смогли.

Всё это – за грехи пророков,
Которые нам лгали вновь,
Из-за немыслимых пороков
Священников, проливших кровь.

Они бродили, как слепые,
И кровью оскверняли плоть,
Ходили, как полуживые,
Свой страх не в силах побороть.

Кричали люди : « Вон, нечистый!
Прочь! Прочь! Не прикасайтесь к нам!»
И в след горланили со свистом:
«Нигде не будет места вам!»

Среди народа говорили:
«Господь уже рассеял их».
«Он не призрит на них,- твердили, -
Для них нет шансов никаких».

А мы все помощи так ждали,
Но здесь её не дождались.
Глаза бессонные устали,
Когда глядели с башни вниз.

Но мы надеялись напрасно.
Союзник нас не мог спасти.
Мы в положении ужасном.
В осаде некуда уйти.

Враги везде подстерегали,
Чтоб не могли нигде ходить.
Быстрей орлов они летали,
Стремясь скорее нас убить;

Засаду ставили в пустыне,
Гонялись по крутым горам
И настигали на вершине,
Прохода не давали нам.                И здесь помазанник Господень 
Дыханье жизни нашей, Сам
Попал в их ямы,  не свободен,
А мы мечтали, что он нам

Всем даст покой, и мы под тенью
Его свободно будем жить.
Среди народов нашей сенью
Он будет, чтобы защитить.

Ликуй сегодня, дочь Едома,
Но знай: Господь воздаст сполна.
Ведь ты грехом своим влекома,
Напьёшься карой допьяна.

Искуплен грех твой, дочь Сиона,
Тебя Господь освободит,
Не нанесёт тебе урона,
К Себе с любовью возвратит.

Но берегись же, дочь Едома,
Тебя Бог вскоре посетит
За беззакония и снова
Грехи твои Он обнажит. 


                Глава 5

Ты вспомни, Боже, что случилось.
Взгляни с небес Своих на нас.
Здесь поругание свершилось.
Призри, Господь, в сей грозный час.

Печально наше положенье:
Наследие перешло к  чужим.
Мы терпим гнёт и униженье
И о домах своих скорбим.

Мы все сироты здесь отныне,
Остались в горе без отца,
И от страданий сердце стынет.
Лишеньям нашим нет конца.

И матери уже – как вдовы,
За серебро мы воду пьём,
За хлеб мы всё отдать готовы
И в скорби нашей слёзы льём.

Враги нас в шею погоняют,
Работаем не покладая рук,
Давно покоя мы не знаем.
Нам не избавиться от мук.

Идём за хлебом к Египтянам,
Его от Ассирийцев  ждём.
Здесь за грехи отцов страдаем
И наказание несём.

Рабы господствуют над нами.
Никто не в силах нам помочь.
Мы все повержены врагами
И скорбь не можем превозмочь.

В пустыню мы идём за пищей,
Но там нас ждёт халдеев меч.
В опасности мы хлеб там ищем.
Везде враг может подстеречь.

Мы все от голода чернеем,
И увядает наша плоть.
От скорби сердце цепенеет,
От бед стенает весь народ.

И жён бесчестят на Сионе,
Девиц – в пленённых городах.
Душа в беспомощности стонет.
И боль, отчаянье в глазах.

Здесь льётся снова кровь рекою,
Повсюду вешают князей.
И старцам нашим нет покоя
От униженья и скорбей.

И юноши не веселятся,
Весёлых песен не поют.
Над ними каждый день глумятся
И жить спокойно не дают.

Они таскают молча камни,
Изнемогая от трудов.
Подростки трудятся часами
И падают под ношей дров.

Все ликованья прекратились,
И хороводов больше нет.
Они стенаньями сменились.
Померк  в  глазах надежды свет.

О. горе нам, что согрешили!
Упал с главы нашей венец.
Творцу достойно не служили,
И нам приходит здесь конец.

А от сего и сердце ноет,
И взор от ужасов померк.
Никто нас здесь не успокоит.
Враг нас в отчаянье поверг.

Гора Сион вдруг опустела.
Лисицы только рыщут там.
И нет страданиям предела.
Удел тяжёлый выпал нам.

Господь, Ты царствуешь вовеки,
А твой престол неколебим.
Лишил Ты нас всех привилегий.
Но был народ Тобой любим.

Так для чего Ты нас покинул
И отчего совсем забыл,
На время долгое отринул,
Своё лицо  в сей час сокрыл?

Верни к себе нас! Мы вернёмся,
Даруй нам радость прежних дней .
Твоею милостью спасёмся.
Нет ничего для нас важней.

Ты так прогневался безмерно
И так надолго. Но зачем?
Мы все страдаем непомерно.
Так неужель отверг совсем?