Пределы
гадал, когда же оно наступит,
бьют по груди прутьями последствия распутья,
уже больно не будет,
дальше череда случайных обстоятельств,
состоящие, как будто бы из издевательств.
Внутрь себя первопроходцем селясь,
за окном солнце и многолетняя грязь,
тени деревьев проецируют огромную пасть,
теряется между нами, общая привычная связь.
В целом я от мира отключен,
но он внедряется в удобные ему углы,
мое сердце для него горячо,
воздухом своим остужая, превращает в льды.
Дробящий при расколах в пыльную стружку,
орущий, я улыбаюсь ему, маша нервно рукой,
он ждал этого, видимо это ему и было нужно,
под ногой дотаивают остатки, после него.
Можете мне улыбнуться и проявить сострадание,
тем чем вас раньше другие и отринули,
мне не нужно ничего, но улыбнусь, как вы мне сами,
а уж говорить с вами, я к счастью не в силах.
Раз я говорю о себе, то это самолюбие,
но это не так, это жизнелюбие,
я - это жизнь, разве не так, по сути
всем плевать, сказанного не будет, а мимолетное забудем.
И, о чем может пойти речь, как не о людях,
они два в одном, они добро и зло, они инь и янь,
они топят и спасают, они защищают и судят,
больше не умеют, кроме как стирать везде грань.
Все и вправду стало бренным,
вода на берегах раз за разом пенится,
хотел, чтобы выбор был ценным,
но в итоге со временем обесценился.
На грязных руинах голуби сели, кричат на небо синее,
нет правильных путей, все ограничено пределами, значит, что-то есть за ними.
Посмотреть никто не попробует,
используемое время не трогает.
Свидетельство о публикации №125041208977