Мычал

Под надзором

Над бессмыслицей витает
шар забвенья голубой.
Независимо простая
мысль сконфуженной судьбой
пролетела над Сибирью,
опустившись в поле грёз,
покрывая грусть цифирью
из считалки с громом гроз
освежёванных напутствий
из насупившихся лет
без отсутствия, не буйства,
а скандальности на Свет,
появившейся случайно
под надзором без ножа
из сурового молчанья
от крутого виража,
что сдавило подбородок
и вдавило в кресло вес
неосмысленной породы,
убежавшей с грустью в лес
одичанья на опушке,
погружая Душу в стресс,
улыбался горько Пушкин...
А навстречу шел Дантес...


Не выйти

Пустое занятие словом
звенит безнадёгою лет,
не сняты вериги, оковы,
свободы связующей нет.
И вся отрешенность соблазна
летит в тартары кутежа,
откуда не выбраться сразу,
и даже над полем кружа,
не выйти в пространство покоя
под хохот ветвей тишины.
И, спрятав печаль за строкою,
иду в неизвестные дни.


Съедает

Беспамятство ужасно по себе.
Оно как червь съедает корни.
Не помнящий родства опять в борьбе,
он словно бы шатун иль поршень:
туда-сюда, туда-сюда, назад,
в забывчивости этой окаянной
живём мы много лет уже подряд,
и ждём с небес не каши ли мы манной?
А время движется вперёд не зря,
возврата в прошлое, увы, нам нету.
Горит закатная вверху заря,
низ уступает раннему рассвету.


Мычал

По городу бродил телёнок,
искал свою бурёнку-мать,
фотографировал без плёнок,
что было можно там снимать.
Не хныкал он, однако, тихо
мычал, как будто плакал он.
Смотрела на него совиха,
которую скрывал сам клён.