Бремя жизни

Не знаю я, какой мне срок отмерен
В любой момент погаснет жизнь-свеча
Душа, как манны жаждет перемены,
Сбежать пытаясь от рутины-палача.

Но снова день проходит бледно-серый,
Лишь повторяя то, что было и вчера
И нет уже во мне ни капли веры
Скудна и пища стала для пера.

Все чаще в новостях одни афиши:
Убийства, деньги, секс, война,
А голос разума давно уже не слышен
И это все лишает меня сна.

Увижу ль время, когда стихнут пушки
И с неба будет падать только дождь,
Когда на сайтах блогером сам Пушкин
И наш язык на слог его похож.

Когда уродливость заменится искусством
И яд насилия не будет течь в умы,
Когда для секса важным станут чувства
И на земле окончится власть тьмы.

Мои стихи - безвременные роды
Среди реклам прокладок и Виагры,
Так далеки, как Герцен от народа:
Все бредят лишь сокровищами Агры.

Воистину словам таким не рады
Смущают люд они и непонятны
Ни лотерея ведь, ни шоу, нет награды
И не сулят в себе посылов внятных.

Толпа, как в Риме жаждет только хлеба
Да зрелищ, чтоб унять тоску в душе
У ней земная суть, ей дела нет до неба
Ей ближе шведский стол или фуршет.

И как не вспомнить тут всем заповедь Христа*:
Не только хлебом лишь одним жив человек,
А словом каждым, что рекут нам Господа уста
И этой пищей можем утолять свой глад весь век.

Примечание:
*Евангелие от Матфея, Глава 4, стих 4.