Дедушка Васильев Лука Петрович

 Хочется поделиться воспоминаниями о моём родном деде, по маминой линии, Васильеве Луке Петровиче. Он у нас был один, и мы, все его внучата, конечно, любили его. Другого дедушку – папиного отца, мы не знали. Он погиб в гражданскую войну, замечательный, говорили, был человек. Дедушку Васильева Луку Петровича я хорошо помню. Дата его рождения - 14 октября 1887 г., в день Покрова Пресвятой Богородицы. У нас с ним разница в шестьдесят пять лет, так как я у мамы – его дочери, из пяти его дочерей, Васильевой – Лапшаковой Анфисе Лукьяновне, предпоследняя. А у родителей нас было одиннадцать, а вообще тринадцать. Двое из детей – Коля и Надя – умерли в детстве от кори, перед Второй мировой войной. Корь была очень опасной болезнью, от неё умирал каждый третий или пятый заболевший ребёнок, так продолжалось до середины шестидесятых годов. После создания вакцин против кори ситуация начала быстро меняться. Дедушка прожил долгую жизнь. Умер в 90 лет. У него было пять дочерей: старшая Мария, затем Анфиса – эта наша мама, потом Клавдия, Августа, Елена. Сыновей не было. Родная бабушка Настасья Филипповна умерла от болезни во время войны (1941–1945 гг.). Жаль, что не знаю даты. Они жили в то время в Ононском районе, Читинской области, Забайкалье, в посёлке Агинское, затем в селе Шаранай. Она, как дедушка рассказывал, была из зажиточной семьи. Он был молод, хорош собой, весёлый, смекалистый и работящий. Они с Настей полюбили друг друга. Жили дружно, растили своих дочерей, вырастили, как говорят, выдали замуж. Дедушка женился потом ещё, но всю жизнь помнил свою Настю, нашу родную бабушку. Образ второй бабушки смутно остался в памяти, так как ещё была маленькой. Её звали Марией, отчество, к сожалению, не знаю. Родом она была из Воронежа. Они жили тогда в Борзе. Знаю, что она замёрзла насмерть в степи. Был месяц март, в Забайкалье даже в марте бывают большие холода. В те времена забайкальские зимы были ещё суровее, часто были метели, вьюги, сильные бураны. Так вот, от дома отбились десяток баранов, которых держали они в своём хозяйстве, она пошла за ними. Вдруг поднялся в это время сильный буран, с холодным пронизывающим ветром, обильным снегопадом. Ни дорог, ни троп, ничего на несколько метров было не видно. Дедушка рассказывал: ходил, искал её, кричал, звал и ночью, когда стемнело, освещал керосиновой лампой, но не нашёл. И сам чуть не заблудился. После того большого бурана на следующий день погода утихомирилась, бараны нашли дорогу и сами вернулись, а бабушка нет. Когда в степи бушует сильный буран, заблудиться нетрудно. Её нашли, когда он закончился. Она сидела, одного валенка не было на ноге, видимо, когда замерзала, стучала ногами и он слетел, сверху была занесена снегом. Вот такая у бабушки смерть. Мама часто её вспоминала, сожалела, что так всё вышло, рассказывала, что она была хорошей и её они все любили. А когда замёрзла Мария, он долго горевал, жил долго один, но потом сошёлся ещё с одной женщиной. Я её помню. Маленькой была, гостила у них в Даурии, там уже жил дедушка. Мои первые воспоминания о дедушке Луке: я в п. Даурия, в гостях у дедушки. Даурия – второй по численности населённый пункт в Забайкальском районе после районного центра – пгт Забайкальск, расстояние до которого – 47 км. Мне лет пять, шесть, не больше, думаю, где-то тысяча девятьсот пятьдесят седьмой-пятьдесят восьмой год. Он играет со мной, мы с ним раскручиваем крышку от фарфорового заварочного чайника, она крутилась наподобие юлы, конечно, в ту пору с детскими игрушками было ещё плохо, и дедушка придумал, как меня развлечь. А меня привёз в Даурию мой старший брат Юрий, он у нас 1941 года рождения. В памяти сохранились моменты, как мы едим. Они тогда со старшей сестрой Лидией, она у нас 1934 года, старше меня на восемнадцать лет, брат Юрий – на одиннадцать лет, в то время там жили и работали, были молодые, начинали свою самостоятельную жизнь. А мы жили на ст. Хада-Булак, Оловяннинского района (это в 85 километрах к юго-востоку от районного центра, пгт Оловянная). В конце 1930-х годов на станции Хада-Булак размещался военный гарнизон. В 1956 году гарнизон перевели, в оставленных зданиях было открыто сельское профтехучилище. В то же время появился детский дом для детей, больных нервно-психическими заболеваниями. После приобретения профессии медсестры-воспитателя я позднее там работала в 70-х годах несколько лет воспитателем и чуть попозже кассиром. Деньги два раза в месяц ездили получать в сбербанк в г. Борзю. А в конце 1960-х годов на станции Хадабулак был открыт участок колхоза «Дружба». В 1985 году участок был закрыт, а на его месте образовался совхоз «Хадабулакский». В 1998 году совхоз расформировался.
Потом помню, дедушка приезжал к нам иногда. Помню, уже была взрослая, ходили в клуб на вечерние сеансы в кино. У нас было заведено у мальчишек и девчонок с нашей улицы, где мы жили – Рабочей или Калангуйской, так её ещё все называли, потому что наши отцы в основном работали от рудника Калангуя, это в сорока пяти километрах от наших мест. Наш отец тоже там работал от этого рудника. А Калангуй являлся единственным в Забайкалье промышленным представителем сульфидно-кварц-флюоритовых месторождений, где их и добывали. У нас стояла большая эстакада, куда и возили эти месторождения и при помощи её всё, что привозилось, ссыпалось, распределялось по вагонам, что стояли под ней внизу, и затем увозилось в них куда надо, для дальнейшего использования. Так вот, после фильма всегда шли на станцию встречать, как мы говорили, поезд и провожать. По дороге, когда шли, часто шутили. Весёлое, беззаботное, счастливое было время. Вот встретили, проводили поезд – он шёл в это время по направлению Забайкальск – Чита. Идём, уже перешли железную дорогу, так шёл наш путь. Вижу, идёт мой дедушка с палочкой, я его узнала. Я подбежала, обняла его, он обрадовался, когда увидел меня, пошли домой. Просто никогда не сообщал, когда приедет, а так, конечно, встретила бы его сразу у поезда.  (продолжение следует)