Грешный жнец. 2часть. Глава4. Грешники и святые

Часть первая: Дом, который всегда выигрывает

Город блестел, как старое расплавленное золото, растекаясь по асфальту, по зеркальным фасадам небоскрёбов, по стеклянным взглядам тех, кто знал, что ночь — это сделка с самим дьяволом. В этом городе люди не жили — они играли. На кону всегда стояло что-то большее, чем просто деньги. Души, судьбы, воспоминания. Всё можно было поставить, если знал, где играть.

Где-то за спиной осталась сцена, где женщина с голосом, похожим на поцелуй перед убийством, тонула в сигаретном дыму. Лилиан всё ещё ощущала тепло губ Габриэля — как отголосок чего-то запретного, оставшегося на её коже, словно метка. Он держал её за запястье, и даже сквозь тонкую ткань она чувствовала, насколько его пальцы холодные. Слишком холодные.

— Не теряйся, — его голос был низким, почти неслышным, но он пробирался под кожу, заставляя кровь идти быстрее. — Здесь не любят тех, кто не знает, на что готов.

«La Ultima Oportunidad».
Последний шанс.

Название казино было скорее угрозой, чем вывеской. Оно пряталось глубоко под землёй, за массивными дверями, напоминающими врата в забытый храм.
Здесь не было случайных игроков.
Ставки делали те, кто уже проиграл всё — и всё равно продолжал.

Они спускались по лестнице, шаги отдавались в тишине, с каждым шагом вниз воздух становился тяжелее, будто кто-то незримый взвешивал их на своих весах. Запах — дорогие сигары, терпкий коньяк, раскалённый металл — въедался в лёгкие.

Зал был утонченным, как улыбка картёжного шулера: бархатные кресла, тёмное дерево, люстра из чёрного хрусталя, искривляющая свет, как будто хотела спрятать тех, кто в нём находился. Мужчины в дорогих костюмах, женщины с губами, сверкающими, как ножи. Лилиан чувствовала их взгляды — изучающие, оценивающие. В этом месте она была не просто гостьей. Она была ставкой.

На сцене выступала певица, и Лилиан узнала её сразу.
Анна.
Глаза, словно капли ртути, задержались на ней чуть дольше, чем следовало бы. В этом взгляде было слишком много прошлого. Слишком много вопросов, ответов на которые никто не хотел знать.

Габриэль держал её руку крепче, чем нужно. Его напряжение было почти ощутимым. Он не мог позволить себе ошибки.
Здесь не прощали тех, кто ошибался.

Центр зала.

Там, под чёрной люстрой, он ждал их.
Мужчина в безупречно белом костюме с алой бабочкой на шее. Его кожа была слишком бледной, как у того, кто уже давно не дышит обычным воздухом.
Губы изогнуты в улыбке, но это была не улыбка человека — скорее, маска. Глаза, чёрные, бездонные, блестели, как отполированное стекло, в котором отражаются только чужие страхи.

— Габриэль, — его голос был шелестом карт, падающих на сукно. — И ты привёл с собой нечто... по-настоящему редкое.

Лилиан почувствовала, как внутри что-то сжалось. Он знал её. Знал больше, чем должен был.
Габриэль не отпустил её запястье, но пальцы дрогнули — едва заметно, но она почувствовала. Значит, даже он не был готов к этому.

— Мы пришли сыграть, — его голос был ровным, но она чувствовала напряжение в каждом слове.

Банкир наклонил голову. Его улыбка стала шире, как у хищника, который делает шаг ближе.

— Конечно, — произнёс он, и в его голосе было что-то липкое, обволакивающее. — У нас всегда есть место за столом для тех, кто готов поставить что-то действительно ценное.

В зале что-то изменилось. Взгляды стали тяжелее, воздух плотнее. Лилиан вдруг поняла, что это казино — живое. Оно дышит.
Оно смотрит.
Оно ждёт.
Она знала, что здесь никто не выигрывает. Здесь побеждают только те, кто готов проиграть всё.

Глава 4 Часть вторая: Сделка с дьяволом

Стол был круглый, как колесо фортуны, но покрытый бархатом цвета запёкшейся крови. Он дышал, или это только казалось? Вокруг него сгрудились игроки — тени без лиц, их очертания колыхались, как пламя свечей на сквозняке.

Здесь играли не на деньги.
На кон ставили воспоминания, время, саму душу.

Габриэль сел напротив банкира, Лилиан — рядом.
Её сердце билось, как маятник между страхом и возбуждением. Воздух был густым, наполненным запахом старого табака и чего-то ещё — чего-то, от чего мороз шёл по коже, будто за их спинами кто-то беззвучно шептал древние заклинания.

— Ваша ставка? — банкир лениво перетасовывал колоду. Длинные пальцы, похожие на паучьи лапы, царапали картон карт, но те оставались безупречно гладкими. Его улыбка не имела температуры.

— Память, — сказал Габриэль. Его голос был ровным, но в нём скользила тень прошлого, с которым он уже однажды расстался.
— Смело, — банкир прищурился, словно рассматривая редкий экспонат. — А вы, мисс Лилиан?

Она почувствовала на себе взгляд Габриэля — предупреждающий, но не запрещающий. Внутри что-то дрогнуло, зацепилось за острые когти сомнений.
Воздух вокруг сгустился, и на долю секунды она увидела себя за другим столом, в другом времени — её пальцы сжимают чужую руку, кровь капает на карты, а кто-то смеётся за спиной…
Видение исчезло, оставив в висках гул.

— Десять лет жизни, — её голос прозвучал неожиданно твёрдо.
Что-то в тени банкира шевельнулось, его улыбка расширилась, будто бездонная прореха в ночи.
— Сделка заключена.

Первая карта легла на стол.
В её узоре что-то мелькнуло — не символ, а изображение.
Девушка в белом платье…

Лилиан моргнула. Изображение исчезло.
Только карта, только игра.
Карты падали одна за другой, тягуче, как капли густой смолы.
Каждый ход скрипел в воздухе, как шаги по хрупкому льду. Банкир раскладывал судьбы, его движения были почти ленивыми, но каждый взмах — словно выстрел из тьмы.

Лилиан чувствовала, как комната сжимается. Пространство стало зыбким, словно они больше не были здесь. Или никогда здесь не были.

— Чувствуешь? — шёпотом спросил Габриэль.

Она кивнула.
Воздух сгустился, сделался вязким, как чёрный мёд. За их спинами что-то двигалось. Тени… или призраки?
Следующая карта.

Две змеи, переплетённые в кольцо. Лилиан ощутила, как холодок пробежал по позвоночнику. Банкир улыбнулся шире, его глаза засветились странным блеском.
— Кажется, кто-то у нас особенный гость, — протянул он.

Лилиан почувствовала, как что-то касается её запястья — не Габриэль, не банкир. Холодное, липкое, невидимое. Она вздрогнула, но не подала вида. Ещё одна карта.
Два туза. Черви и пики.

Мгновение зависло, как расколотый секундомер. В комнате воцарилась тишина, такая густая, что можно было услышать дыхание.
Банкир замер, его улыбка исчезла, оставив пустоту. Карты соскользнули с его пальцев, распадаясь на пепел.

Тени зашевелились.

Вспышка света — и его больше не было. Только огоньки свечей дрожали, как бы вспоминая его силуэт. Только тени отступали медленно, нехотя.
Запах гари. Лёгкий, но ощутимый.

Габриэль откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он выглядел не победителем — скорее человеком, пережившим нечто ужасное.
—
 Мы выиграли? — голос Лилиан был почти беззвучным.

Он посмотрел на неё. Его тёмные глаза больше не отражали свет.
— Мы выжили, — ответил он.

И где-то за сценой зазвучала музыка.
Лёгкая, беззаботная.
Анна пела, но её глаза смотрели не на зал.
Они смотрели прямо на Лилиан.
И в этом взгляде был вопрос, на который ещё не существовало ответа.