На вокзале, или судьба человека

На вокзале, или судьба человека

Люди- как дикобразы на льду. Им холодно, они жмутся друг к другу, чтобы согреться. Но все что у них получается -это ранить друг друга своими иглами.

Одно из моих любимейших мест города, куда судьба меня когда-то закинула - вокзал.

Время от времени, от нахлынувшей тоски или от нечего делать, а скорее, и от того, и от другого, я иногда заезжаю туда, просто посидеть там, среди путешествующего люда и проникнуться тамошней атмосферой.

Приятное это место, философское. Замечательное почти как кладбище. Земной перекресток, место транзита еще живых тел и душ.

Одни люди туда приезжают и от них веет некой новизной, легкой «иноземщиной» и «иностранщиной», другие уезжают и от них расходятся вибрации свободы, высвобождения от местных оков, оков бытия и быта.

Хорошее это место, одно из любимых в городе.

Так вот, и в этот раз я, поддавшись настроению, завернул «на огонек», просто посидеть там пять минут и ощутить атмосферу жизни и ее неумолимого движения.

Рядом со мной, метрах в двух сидел мужичок интеллигентной сельской внешности и рядом с ним дама лет сорока, не больше, с ярким мейкапом и встревоженным взглядом. Чуть дальше модно одетый темнокожий парень, по всей видимости студент.

Дама и «сельский интеллигент» явно были не вместе, но между ними, до моего приезда, уже образовалась какая-то связь. Какая, было пока не понятно, но это чувствовалось по легкой наклоненности ее тела в его сторону и хорошо ощутимой напряженности в их орбите, словно она собиралась ему что-то поведать, но пока не могла решиться или стеснялась.

И действительно, уже минуты через три после моего прибытия я краем уха услышал такой диалог:

- Вы меня извините, но мне просто необходимо выговориться - начала, или скорее продолжила, дама, обращаясь к своему соседу.
- Да, пожалуйста - ( я не ошибся, интеллигент был действительно сельский, так как говорил он с ярко выраженным провинциальным говором).
- Понимаете, мне два дня тому приснился сон. А во сне - мой отец. И на следующий же день я узнаю, что он умер, представляете?!

Судя по сказанному и ее прерывистому дыханию, дама явно была в легком нервном возбуждении, а может и не в легком, и я воленс-неволенс прислушался к тому, что она готова была поведать дальше. Хотя, по правде сказать, чтобы ее не слышать надо было либо заткнуть уши, либо встать и уйти, чего я, только присев на свое место, делать не пока собирался.
 
- Дело в том, что я с ним все эти годы не общалась, отец ушел из семьи, когда мне еще было лет девять-десять - продолжала дама. - Жил он сначала в том же городе, что и мы с мамой, только в другом районе, потом переехал, у него была другая семья. Ну, в общем кто-то был. Мама тоже вышла замуж, построила дом, поставила нас на ноги и все было хорошо, только вот два дня назад я узнаю, что отца не стало...

Его обнаружили у приятеля на даче, или у кого-то там, никто не знал...

Дама была взволнована, но не плаксива и продолжала свою исповедь:

- Понимаете, мне надо выговориться, как женщине, вы понимаете?! - она громко обращалась то ли к «сельскому интеллигенту», то ли ко всем нам, невольным свидетелям.
- Да, конечно - «сельский интеллигент» явно проявлял участие.
- Так вот, я с ним не общалась и даже не думала о нем, а тут он взял и умер и мне приснился, представляете?!
- Да, конечно - «интеллигент» проявлял участия столько, сколько только было возможно. 

- Мама была зла на отца, выяснилось, что у него уже были дети на стороне, потом он пил - в общем мать выгнала его, а квартиру оставила себе. И мне с братом.
- Я прошу прощения, - «интеллигент» проявлял участие - значит квартира была его, но ваша мама оформила ее на себя, а его выгнала, верно?
- Кажется, да, но это неважно. Я не знаю точно. А важно то, что он вдруг мне приснился, как в вещем сне, понимаете?
- Да, конечно. А жил он потом где?  У приятеля?
- Я точно не знаю, у него была другая семья, или просто любовница... В общем, где-то жил, мама рассказывала, но я не в курсе...
- А какова была причина смерти?
- Инфаркт. В общем, сердце. Что там точно, я не знаю.
- Ну, должны были провести экспертизу, чтобы установить причину смерти - «интеллигент» явно знал, о чем говорил.
- Ничего пока не знаю, вот еду туда, на поминки. Надо потом будет сорок дней организовать, как положено. В церкви свечку поставить и что еще там? Может службу заказать, вы не знаете?

Вы представляете, все эти годы я даже не думала об отце, мама о нем никогда ничего хорошего не говорила и я даже не хотела его видеть. Мама недавно призналась, что он в начале хотел видеться со мной, но мама запретила.

- То есть, мама была зла на него? - «интеллигент» не придумал ничего более оригинального, как спросить очевидное.
- Ну да. А я даже не помню, каким отец был, ни разу с ним не виделась. Представляете?!
- Обычная история для наших широт - невзначай вырвалось у меня.
- Вы думаете? - дама, ничуть не смутившись, обратилась уже ко мне.
- Ну, конечно. У нас же женщина, мать монополизирует детей, государство ей в этом помогает, а отцы идут побоку. Хорошие они или плохие, в конце все-равно в голову ребенку вкладывается материнская обида. И на него, и на себя. И вуаля - готовый козел отпущения.
А еще,  знаете, что обидно? - в этот раз пооткровенничать захотелось уже мне.
- Что?
- Раз уж у нас тут такой клуб откровений, обидно то, что жизнь прошла, отец прожил и умер и вы едете на похороны, вместо того, чтобы ехать «на жизнь», так сказать - к нему, пока он был жив. А пока он был жив, он ничего кроме злости и ненависти у вашей мамы, которая передала ее и вам, и не вызывал.
А теперь вы спохватились - сон вещий, три дня, сорок дней... Православные обычаи и тому подобные пляски с бубном.

Я явно не щадил даму, которая вдруг показалась мне ужасно глупой, как все.

- Вам сколько лет?
- Сорок два.
- Вам сорок два года и за тридцать с лишним лет у вас не возникло желания увидеться с ним, скорее всего потому что ваша мама хорошо поработала. Как всегда и у всех. А жизнь прошла. А теперь, когда он вам приснился в вещем сне, вы едете туда, словно вас сам Господь поманил...
- Ну да, может быть. Но ведь похороны надо помочь организовать...
- До свидания - я встал, услышав достаточно.

С одной стороны мне было интересно стать свидетелем столь необычного вокзального откровения, с другой меня переполняли досада и раздражение. Раздражение на это непробиваемое Средневековье наших людей по всей форме справлять поминки. Ехать и искать только, когда приснится «вещий сон» и когда кто-нибудь благополучно отбудет в поля вечной охоты. Чтобы потом по нему формально или неформально лить слезы и желать все вернуть «взад». Все-таки  мертвых мы любим больше, чем живых.

Был человек. Сын, муж, отец, гражданин. И нет человека. Да и то, через сорок дней забудется. А может еще скорее...