Июньский Неман

Уланы… шумно рвение горит,
Их подвигу не надо брода —
Наполеон на берегу стоит —
История! Величие! Свобода!

Пусть видит он, пусть их запомнит лучше,
Они плывут отчаянно — туда —
В июньский Неман. В легкие и уши
Лошадок льется темная вода.

Вдыхают воду, и хрипят, и тонут.
Всадники — сорок. Лошади? Не в счет.
Обратно сотни выползают, стонут…
Иных еще течение влечет.

Полковник и с ним несколько, объятья
Реки покинули, их облепили платья,
Но, лишь вползли на взгорок — будет рад —
Свидетель главный, вновь орут: «Виват!»

Но берег пуст. Его там нет. Вначале
Поляка вежливо предупреждали,
Что это лишнее, но... что бы и не плыть,
Не будет недовольства, может быть.

Увидел адъютант на старом и красивом
Лице усатом трогательный страх
Ребенка за отказ. Вот по таким мотивам
Позволил им. Сияние в глазах!

Пся крев, замялась лошадь, совладал,
И в воду бухнулся… промокла куртка,
Промокло все. Барахтанье, аврал,
На быстрине всем холодно и жутко…

Доплыл… но как. Такого не видал
И сам, наверное. Гордись, Варшава,
Выхаркивая лишнее. Финал.
Где император? Слава ему! Слава…

Да, он ушел. Ему — что эта прыть?
Давно привык по берегам бродить…
Неугомонные солдаты, право.
Не Рубикон — большая переправа.

Поляка, впрочем, надо наградить,
Других в его лице тем самым, вместе.
Пловец изрядный, что и говорить.
Все, как обычно. К легиону чести.

Воистину, их смелость неустанна,
Такой, конечно, быть должна она, 
Чтоб сердце покорить… Широкая страна…
Как можно горячей сегодня ванна.