Я на тебя смотрел, как на икону

Куда иду я, ноги знают сами,
Душа летит туда впереди ног,
Рассматривая всех и вся глазами,
Как все влюблённые, а проще -лох.

Я на тебя смотрел, как на икону,
Мне был давно известен твой маршрут,
Садилась ты на лавочку под клёном,
О! Моя фея! Как тебя зовут?

А я напротив, поодаль садился,
И любовался сказкой наяву,
Неужто, как мальчишка, я влюбился,
И ею лишь одной дышу, живу?

Какая грациозная походка,
И мимика, и жесты, гибкий стан,
Какая для художника находка!
Изольда! Только я, жаль, не Тристан.

И ароматом тонкой сигареты,
Окуривавала воздух. Я дышал.
Сквозь фимиам волшебной сказки этой,
Я что-то неземное предвкушал.

Вот, подхожу я. Что ж? Пуста скамейка,
Где моя пэри? Кто мне даст ответ? Гуляющими так полна аллейка,
Но среди них той незнакомки нет.

Но я присел как будто по привычке,
Разглядывал, кто мимо проходил,
И вдруг смотрю - присела там девичка,
Баба, не баба. Прямо крокодил.

- Это она, -сначала показалось,
- Да нет же, не она, не может быть, -
И сердце из груди сбежать пыталось,
- Это она, - и ему нечем крыть.

Какие губы! Боже мой! О, Боже!
И из-под чёрных брежневских бровей,
Глаза глядели на меня всё строже,
Как будто говорили - Друг, налей!

А грудь! Откуда вымя это?
И видно, ей мешает эта грудь,
И взятая из пачки сигарета,
Не даст эффекта в грёзах утонуть.

О, девица! Какого же ты нрава?
Раз силикону естество всё предпочла?
И дым от сигареты, как отрава,
Не околдует, это ты учла?

Биенье сердца тише, тише, тише,
Я уходил разбит, опустошён,
И кто займёт в душе моей ту нишу,
О, как смешон я, как же я смешон!

Я на тебя смотрел, как на икону,
А ты разбила, лик свой оскверня,
И дело даже тут не в силиконе,
Что ты глупа, мог раньше догадаться я.

10. 04. 25г.