Прогремевший

Стучали

Февраль – заснежено пространство.
Февраль – заснежена Душа.
Россия пушкинская в трансе.
Убит Поэт... он жить мешал
прохвостам знати, царской своре
своим стихом. Пиит Земли
на пике славы и в фаворе,
но как же вы тогда смогли
уйти, не смыв позора чести,
великосветский прыщ – подлец.
Поэт далёк от жажды мести.
Он вас простил. Мы нет, Дантес!
Убили гения печали,
трусливо гадили в стране,
в которой на любовь стучали
к Поэту с Богом наравне.


Не развеять

В состоянии дуэли,
в состоянии войны
пребывать мне надоело.
Я не чувствую вины
за развал страны безликой,
за неслыханный разгул
безнадёги по России,
что пришла к нам в Барнаул,
поселилась в душах наших,
бьёт наотмашь – прямо в лоб
изнурённых и уставших,
неповадно было чтоб
отрекаться от святыней,
рушить церкви, Божий Храм.
Кровь расстрелянных не стынет...
...не развеять прах ветрам.


Прогремевший

Седина украшает Поэта,
позволяет понять тишину,
ту, что пишет ночами либретто
и вплетает звезду в темноту
безответственной грусти в печали
недозволенной памяти лет,
где когда-то напрасно скучали,
безмятежно встречая рассвет
у небесного праздника чести
на дуэли в мятежной стране,
мы с Поэтом стояли на месте,
и луна серебрилась в окне
облаков, проплывающих в высях
над заснеженной памятью лет,
и качалось сомнение в мыслях,
улыбался огнём пистолет,
прогремевший над родиной выстрел,
покатился, как эхо, в века
невесёлой, до одури быстрой
показалась страданий река.
Ничего бы не знать о дуэлях,
да Поэты погибли на них.
Так, наверное, гибнут в метелях
на суровых просторах степных.