Послевоенное севастопольское детство

Мне под утро вдруг приснилось детство,
Может и приснилось, может нет,
Я – мальчишка и годов наследство,
Что копилось восемьдесят лет,

Скрылось, спряталось, исчезло где-то,
Не оставив и намёк на след,
Самое взаправдашнее лето,
Не из памяти сегодня, нет,

В мою жизнь на улице Одесской,
Вдруг ворвалось вихрем в котлован,
В тот, где будет парк с площадкой детской,
А сейчас он предоставлен нам.

Здесь взрываем капсюли, патроны,
Трубки порохов жгут пацаны,
Что тащили из запретной зоны
На Сапун-горе, как дань войны.

Нам казалось, риска никакого,
И опасность просто не для нас,
Не судили бесшабашность строго,
Правда, были случаи, не раз

Обжигали лбы, носа и руки,
Опаляли брови и вихры,
Это как ранения, заслуги
Для послевоенной детворы.

Боль – пустяк, как термин философский,
На неё нет смысла тратить слов,
Только был больней ремень отцовский,
Не ценивший гордость пацанов…

Мне под утро вдруг приснилось детство,
В нём я севастопольский пацан,
Под окном знакомое соседство,
Нет, не парк – тот самый котлован