Там, где с неба летит прошлогодний снег

Мне в зрачки смотрит мертвая Вега.
Я бреду по прошлогоднему снегу.
Я скольжу по прошлогоднему льду.
Я к прошлогодней себе иду.

Я иду к прошлогодней остывшей страсти:
вдруг замерзла еще не насмерть?
По снегам ли иду?
                по ее ли праху?
Я иду из нынешних жалких страхов,

из привычной, как судьба, тщеты,
я иду из бессмысленной пустоты
в мироздание.
Ведь оно осталось бессрочной данностью,
неустаннейше неистаянной,
там, где с неба летит прошлогодний снег…
в вечной радости и весне.
…Как во сне:
я еще иду,
               но уже завязла
в прошлогоднего счастья крутом завале.

Запропала в слишком большом сугробе.
Или стала надежным гробом
прошлогодняя моя надежда,
что пушинкой одуванчика витала прежде…
богоданнная, как любое диво…
как любое счастье, увы, наивная!

Одуванчики
так очаровательно обманчивы!
Так печально бренны златые солнышки,
так опасно пушинки их невесомы…

И в свой срок обернулась пушинка стервой:
снежиной первой
той метели, что погребла мой май…
той тоски, что и есть зима.

С прошлогодней падаю снежной горки.
Падаю в горе. Падаю в скорби.
Падаю в родное жаркое былое…
жаркое так грешно, так взаправду…
жаркое так жадно…
                – невозвратно!

И никто меня внизу не ловит
теплыми ладонями трепетно и ловко.

Падаю
куда не надо мне:
в сторону света пятую.
Вроде бы есть такая
меж беспечным югом и томным западом,
между полднем солнечным и закатом…
Только чуть пониже:
под надежды надгробным камнем,
к бездне, где безнадега, ближе.
Где она воет тем самым зверем,
что своей хозяйкой навек потерян.

…А в волосах моих темных проседь
от снежинок.
Или от невезучей жизни?
Или это – светло и просто! –
лепестки черемухи опавшие?
Я напрасно бедный лоб испрашиваю.
Сердце знает лучше,
что любовь не сказка и не случай.
Это – участь.

С горки снежной падаю в ромашки.
Их не буду обрывать в смятенье страшном.
Пусть они головками мне машут,
пусть кивают белым нимбом: любит! точно!
безоглядно! безусловно! очень!

– Те, кто в нимбе, никогда не лгут!
Прошлогодние ромашки на хмельном лугу –
беззастенчиво и честно вещие…
Ведь цветут в прошлогоднем они снегу –
том, что вечен!

От его белизны слепа я.
–Так и должно тем, кто отныне память.
И только.
Ведь от яви вовсе не вышло толка.

По снегам спешу я прошлогодним.
А какие же еще
                столь непреложно годны
для дороги в счастье,
не дано которому кончаться?
Будто свету от звезды погибшей…
от великой… от прелестной… – бывшей.

Если есть несказанный свет,
что с того, что светоча в мире нет?