31-я Марта

Тридцать первая Марта
Не такая, 
Как тридцать её других. 
Она тридцать первая. 

Хотя, справедливости ради, 
Заметить можно: 
Тридцатая тоже 
На других не похожа. 
И двадцать девятая, 
И двадцать восьмая, 
И двадцать седьмая, 
И двадцать шестая, 
И двадцать пятая, 
И двадцать четвёртая, 
И двадцать третья, 
И двадцать вторая. 

Правда, у двадцать первой 
И восемнадцатой 
Чуть схожи банты 
И причёски. 
И издали может 
Слегка показаться, 
Что Марты похожи. 
Но это не так. 
Они разного роста, 
И улыбаются 
Абсолютно по-разному. 

Ростом одним 
Пятнадцатая и вторая, 
К тому же ровесницы. 
Пятая и седьмая, 
Двадцатая и третья — 
Вместе всё время, 
Общие интересы. 
Но внешнего сходства — ноль. 

Кроме имени «Март», 
Разве что только 
Мог связать их цвет глаз: 
Небесно-лиловый 
У десяти из них, 
У пяти — голубой, 
И зелёный у остальных. 

Про восьмую — ни слова, 
Ужасный характер. 
Четвёртая любит поплакать. 
У двенадцатой ветер — 
Любимый певец. 
А девятая выкинула 
Свой ловец снов, 
Потому что он не поймал 
Ни одного. 
Вместо этого пыли собрав, 
Как десятая — 
Полный шкаф 
Недочитанных календарей. 

Шестая постоянно носит 
Оранжевый шарф. 
Первая добрая, 
С виду простушка, 
Не любит, 
Как и девятнадцатая, 
Отзываться по имени Марта, 
Просит себя называть Марфа, 
Ну или Марфуша. 

Получается, отец Март — 
Тот ещё умелец. 
Хотя здесь в другом вопрос: 
Почему же про них не поют, 
Как про Аманду, Линду и Роуз? 
Одиннадцатая просила спросить. 

Каждая Марта неповторима, 
Нет ни тринадцатых двух, 
Ни шестых. 

«Вот какой получился стих», 
Сказала шестнадцатая 
И побежала четырнадцатую догонять. 
В то время как семнадцатая 
Строила глазки через заборную щель, 
То и дело оглядываясь с опаской 
На конопатого соседского мальчика
Который звался,
Восьмой Апрель.