Поэт Сергей Степанов. Цикл Печаль в февраль. Стихи

Известные поэты, писатели современности – лучшие стихи, книги: Степанов Сергей Анатольевич, Серж Арбенин – литературное имя, автор цикла стихотворений «Печаль в февраль», а также более чем пятидесяти опубликованных изданий, в том числе – шести романов. Читайте новые книги и другие произведения Сергея Степанова на официальном сайте.


Поэт Сергей Степанов, литературный цикл «Печаль в февраль», 2024 год:


ВИНСЕНТУ
 
 
Как сладок горький вкус полыни!..
Ему я предан и поныне.
И каждый вечер жду момента,
когда наступит час… абсента.

Зелёной феи* верный раб,
пред чарами её я слаб!..
Но сахар плавится в огне…
Винсент, мой друг, спешит ко мне.

"…Издревле, как встаёт февраль,
терзает душу мне мистраль.
В долине Роны, раб Прованса,
не жду я от судьбы аванса…" –
вздыхал Винсент ночной порой.

Кофейник с яркой синевой
ждал утра. Будет натюрморт,
едва рассвета час придёт.

Фарфора золочёна чаша.
Молочник бледно-голубой.
Кувшин майоликовый… Ваша
судьба ждать кисти под рукой.

…Ты не щадил абсент, Винсент.
Тебя он согревал в мистраль.
Но выстрел!.. Горький инцидент…
Зелёной фее друга жаль.

"И будет вечно длить печаль…"
Последний вздох унёс мистраль.

Винсент был славным абсентье.
Жаль, времена теперь не те!..

Признаюсь вам, – не моралист,
я сам… заядлый абсентист.

_________

* "Зелёная фея" – такое прозвище абсент получил
благодаря своему цвету (Прим. авт.).
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль нагрянет. И мистраль
задует с берегов Атланты.
И с уличных кафе гирлянды
сорвёт и унесёт вмиг вдаль, –
к альпийским склонам и снегам
как дань неведомым богам…

Мистраль – злой гость в долине Роны.
И никого ему не жаль.
Всласть разгоняет хмарь мистраль.
И вызывает в кронах стоны.
Вселяет горесть и в умы.
И что ему приход весны…

Винсент, вернись на берег Сены.
Пусть там бесчинствует мораль,
зато не так суров февраль.
Плоды твоей мазни бесценны.
Но краски, кисти и холсты
избавят ли от суеты…

Быть может, ты дождёшься лета.
Средь золота его полей
прольётся синь сквозь сноп лучей…
И вздрогнет дуло пистолета.
И сонм ворон умчится вдаль, –
в края, где мазал ты в мистраль.
 
 
 
 
 
***
 
 
Метаморфозы. Розы прячут слёзы
в росе бутона. Тонет вкус в вине.
Несносных дней мы провожаем грёзы.
И угрызения приятны нам вполне.

И полно, совесть! Весть свою судьбина
на биеннале горестных ночей
нам росчерком пера оставит чинно
в альбоме записей непрошеных гостей.

Не с тем ли посреди зимы морозы
в розарии нам пишут вензеля.
Зело безжалостна любовь. Метаморфозы.
Мечты апреля. Проза февраля.
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль не обещает потрясений
ни мне, ни нам, ни вам, ни им, – ни в чём.
На этот счёт не может быть сомнений:
хоть вены вскрой, – ему всё нипочём.
Бравурна музыка – гуляет гулким эхом,
как ветер, прокатившийся в ночи.
Февраль беснуется. И засыпает снегом
дома и очи. Даже жар печи

едва спасает… Пусть не так уж плох,
зима, твой марширующий оркестр,
но дай и мне исполнить монолог, –
быть может, горестный, наверняка – не к месту…
Из горла рвётся выстраданный звук,
клокочет хрипло!.. Чёртовы узоры
вставляет в рамы, тем очерчивая круг,
мороз. И грустью огорожены просторы

простывших душ, простуженных сердец.
Как перепев капели примитивен
в погожий полдень!.. Гимн весне – венец
усилий оркестровых, нам наивен
своею ясностью. И ужас повторений
сезонов, лет, эпох не изречён…
Февраль не обещает потрясений
ни мне, ни нам, ни вам, ни им, – ни в чём.
 
 
 
 
 
***
 
 
Сердцу выйдет ли что ещё…
Неизведанное, несказанное.
Знойным летом нагонит ветром,
озарит грозовым рассветом,
обнажая сокрытое, странное,
и угаснет, размыто дождём…

Или вдруг задушевным приветом
воронье раскричится гортанно
над застеленным саваном полем,
по которому бродит, волен,
зимний сумрак – дороги санные
не нужны ни ему, ни поэтам.

Поделом мне!.. Моим соседом
поселился февраль-выпивала.
Стылым вечером у холодной печи
одиночество горбит плечи.
Оседает душа устало.
Сердце, ждать ли ещё что летом!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Белый всадник мчится к цели.
Следом саваном печаль
проступает из метели.
Опостылел мне февраль!..

Ветви ивы молчаливы…
Говорливы снегири –
розовеют горделиво
в талом отблеске зари.

Зло сорвал с рябины стылый
ветер алую вуаль…
Женишок-февраль немил ей:
впился иглами в уста.

Леденеют пальцы, в иней
бытия погружены.
Ждёт в воротах сумрак синий.
Где вы, розвальни весны!..

Снам не сбыться, знаю верно.
Отзвенел зимы хрусталь.
Уксус жизни в нём исчерпан.
Опостылел ты, февраль!..
 
 
 
 
 
***
 
 
До крови зимний день изранен –
закат пульсирует мятежно…
Я огранён, как редкий камень,
тобой, февраль, – морозный, снежный.

Не знаю, был ли я желанен
твоим ветрам, метелям, вьюгам…
Но за огранку благодарен,
и если б смог – стал верным другом.

Но камень холоден и странен –
огранка незамысловата.
Я словно льдина – бездыханен,
мерцаю в зареве заката.

И твой уход, февраль, нежданен –
за горизонт с худой котомкой.
Я мартом буду одурманен,
как встречей с дивной незнакомкой.

Февральский сумрак подрумянен
пожаром – сцена для поэта…
В бетон зажатый горожанин,
теплю лампадку – жду рассвета.
 
 
 
 
 
***
 
 
Бревновёрток лесосплав.
Вздыблекожен ледостав.
Заворотен старогод.
Новогод салаторот.
Инеок ледохрусталь.
Весножаден злофевраль!..
Глыботорен ледоход –
белокаш и быстроброд.
Вешневоден мартосвет.
Медоносен пчелоцвет.
Творчеплоден глагочас.
Зычнозвучен богоглас.
 
 
 
 
 
***
 
 
До весны ещё добрых полмесяца.
За окном куролесит февраль.
Вьюга пляшет: то стихнет, то взбесится.
Календарь, что отъявленный враль,
обещает весну точно в марте.
Но на сердце калёна печать:
были вёсны нежней и желанней…
Новой мне нипочём не встречать.
 
 
 
 
 
***
 
 
Душа, что дворник при вокзале, –
за горизонт зря рельсы звали! –
зло взмётывает сны в спирали,
в позёмку обретя азарт.

Февраль – апофеоз печали:
чадит свеча в хромом шандале…
Зима в неистовом запале
призвала стужу в арьергард.

Всё зря! – нет мощи в арсенале…
Печаль – лишь таинство вуали.
Звенит капель – весне сигналит:
навстречу мчится авангард.

В окне истаяли скрижали.
И взгляды жадно рвутся вдаль. И
снега лакают свет – заждались:
вот-вот взметнётся синью март!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Купить собаку чау-чау
и с музой подписать контракт.
Перевести "Жэньминь жибао",
вступив с неведомым в контакт.
Приятен дыбе хруст сустава…
Когда пройдёт земная слава,
постели скомканный сатин
никто не сменит… Спи один!..
Я нем, но лампочки мигают.
Страх строит храм из кирпичей.
Жизнь состоит из мелочей:
тебя от прочих отличают
тушь, лак и крем от "Л'Этуаль"…
Меня, – что я явлен в февраль!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Твой колокол, зима, и я заслышал.
Морозный звон разносится над глушью.
Едва мерцает день. И изморозь на крышах
и проводах склоняет к малодушью.

Метель все чувства заметает. В стужу
мир ограничен наледью окна.
В анабиоз затягивает душу
зима. И царствует во льдах одна…

Как вдруг – капель! Свирель её приметна
под снежной кровлей за полдень едва ль.
Денёк-другой… Даль искрится всесветно.
Сползает наледь. И – прощай, февраль!..

Ты всем ручьями докучаешь, март.
И грязь проталин ни к чему штанинам.
Но что кручиниться… Тебе всем сердцем рад, –
распутицу приемлю беспричинно.

А там – апрель… И вот уж не свирель –
валторны гимн весны трубят призывно.
Зануда-соловей заводит трель…
И замолкает колокол унывный.

Надолго ли… Всему есть свой предел.
Пусть дел не счесть, – и это тоже скука! –
но колокол – нет, не окаменел:
ударит вновь! И от глухого звука

его я вздрогну. Знать, студёный снег
вновь закружит, жизнь погружая в наледь.
И Времена опять замедлят бег.
И вьюга мёрзлый саван накрахмалит.
 
 
 
 
 
***
 
 
Рождён в февральский снежный миг,
я Бытие едва ль постиг…

Замолкла кузница без дела –
душа к ремёслам охладела.

И, еретик, вероизменник,
не возношу в ночи молитв.

Напрасно миро жжёт священник –
кагор не впрок в меня пролит…

Но небеса добры!.. Недаром
согрет я зимним покрывалом.

Круг жизни в стужу завершая,
снежком лечу… в ворота рая.
 
 
 
 
 
***
 
 
Где-то в сугробах, алых в зарю,
в засаде таится март.
И сообщает силу свою
посланным в авангард
талым ручьям – мощь явить в бою
дрогнувшему февралю.

Но, кажется, взят фальстарт.
Вновь досаждают морозы, –
снежная крупка лупит в лицо
и выбивает слёзы.
Ветер пронизывает пальтецо
зло, впадая в азарт.

Что за напасть, эти зимы!..
В самом начале приятны, –
ели красуются в серебреце,
свежи и снежны, опрятны… –
душам простывшим так тяжки в конце.
Как феврали нестерпимы!..

Вот бы ускорить верченье часов…
Солнце, твоя алебарда,
знаю, пронзит насквозь алый сугроб –
вызволит душу марта!..
Сердцу так тягостен смертный озноб…
Где ты, капели зов!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль. Вновь солнце брызжет ярко!
Вперёд страны встаёт доярка.
Семь раз отмерь, один – отрежь
себе язык. Льстецы в фаворе.
Держи яички на просторе.
На счастье – никаких надежд.
Найти любовь, другим на горе.
Кианг. Тибетское нагорье.
Поль Сартр. Экзистенциализм.
Программа партии. Цинизм.
Любви ждёт дивная блондинка.
Email. Улыбка. Блузка. Грудь.
В глаз Каю угодила льдинка.
Всё обойдётся как-нибудь…
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль всё вокруг накрахмалил,
но март распалил свой утюг:
прогалины, тёмные дали
из дымки прорезались вдруг.

Случится ли счастье, беда ли, –
мгновения жизни в цене:
без устали жму на педали –
навстречу желанной весне!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Метель притихла, как дитя,
покой на время обретя.
В окне как лунь седой февраль
мерцает в снежной паутине.
Застряла жизнь на половине.
Опустошён до дна Грааль.
Ни слов, ни слёз. Бездомный пёс
по насту горести понёс.
Зашлась в беспамятстве душа, –
ей страшен штык карандаша.
Зло сумрак бродит по углам.
Поскрипывают половицы.
В сердцах прохожих по глазам
легко читать, листая лица.
 
 
 
 
 
***
 
 
Морозный полдень. Ненадолго
хмарь спала, колкий свет даря.
Лазурней не найти чертога,
чем горний купол февраля.

Горит на солнце льдом дорога
и манит вдаль, под высь небес.
Февраль, как дани, у порога
ждёт променада в снежный лес.

Ну, нет… В меня вселился бес.
И шепчет: встань, задёрни шторы!
Февраль не принесёт чудес, –
одни раздоры и разоры.

Не верь блистанью февраля,
не доверяй ему надежды.
Пригрезился зов Феба зря, –
взовьётся снег, залепит вежды.

И верно. Ввечеру пурга
метёт сквозь темень зло, убого…
Взметает искры кочерга
в огне печи, но ненадолго.
 
 
 
 
 
***
 
 
Радости нет и не будет.
Блёклые люди в пальто
топчут, февраль, твои груди
в свежем пушистом манто.

Вьюги гуляют без меры.
И заметают следы
хрупкой надежды и веры.
Дни на невзгоды щедры.

Ветки во льду, будто пальцы,
кличут под ветром беду.
Все мы, февраль, постояльцы
стужи в угарном бреду.

Бледные лица под снегом
вспыхнут румянцем на миг.
И распрощаются с веком,
что в феврале их настиг.
 
 
 
 
 
***
 
 
Что мне, февраль, твои метели,
морозы, мёрзлые снега…
В стынь стайкой снегири напели, –
ручьи пускаются в бега.

И суждено тебе истаять
под звон капели в яркий полдень.
Ещё ты можешь вьюжить в крае.
Дни сочтены, – на что ты годен…

Ещё один иль два заряда
твоей нещадной снежной пушки, –
и разом алебарда марта
собьёт снег с елей на опушке.

И посереют вдруг сугробы.
На них ручьи пойдут в набеги.
Снега утратят вид суровый,
осядут и сойдут навеки.
 
 
 
 
 
***
 
 
В донельзя сонном феврале
Грааль не угодил мне в руки…
Снега мерцают в лунной мгле,
склоняя к скуке.

Вот-вот нагрянет синий март
и распалит огонь желаний.
Не знаю, буду ли вновь рад
поре метаний…

Апрель прижмёт к губам свирель
и зажурчат его напевы.
Я скуке укажу на дверь
в объятьях девы.

А в мае ранняя гроза
вдруг пробудит в душе тревоги…
О, проза!.. Винная лоза,
опутай ноги!..

В донельзя сонном феврале
я снежной глыбой немо стыну.
И талым мартом на заре
ручьями схлыну.
 
 
 
 
 
***
 
 
Хороши поля Прованса.
Если б только не мистрали…
Спи, Ван Гог!.. Пусть синь пространства
скроет мрак твоей печали.

Зря бы вёсны умирали,
если б не холсты и кисти…
Как твои глаза мерцали:
билось солнце в пейзажисте!..

Как вы люты, феврали, и
как чисты холмы и дали.
Жизнь и счастье – всё в начале.
Если б только не мистрали!..

Зло хрипят вороньи стаи
над безбрежными полями.
Улетели прочь мистрали,
да печаль всё та же с нами…
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль, двадцать шестое. Вечером
ты удивилась, как изменчива
погода нынче. Ветер. Снег.
Закат сгустился, но померк
за занавесью снежных вихрей.
Пылали чувства нежно… Стихли.
И выйдет что из-под пера ль…
Двадцать шестое. Мгла. Февраль.
 
 
 
 
 
***
 
 
Ещё снега. Но певчие – поют.
И предвещают вольную весну.
Февраль, уйди: как душен твой уют!..
Пусть солнце марта ловит на блесну
живые взоры, томные слова,
неясные оттенки странных чувств…
Пусть вновь кружится вихрем голова
и наплывает тёмным морем грусть.
Февраль, прости!.. Но сердце отпусти:
душа истосковалась по любви, –
нежданным встречам, жарким и пустым,
по расставаниям… Уйди, февраль! Уйди…
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль. Четверг. Пять вечера.
Душа бездельем мечена.
Хлебнула бы, да нечего…
Тоска на грусть наверчена.

Сиротство обеспечено.
Не вырваться из вечного.
Умолкла речь. Чу!.. Скрип пера.
Февраль. Четверг. Пять вечера.
 
 
 
 
 
***
 
 
Как много, Боже, суеты.
Помру. Кто принесёт цветы.
Таких на свете не сыскать,
помимо Кать.

Как много, Боже, пустоты.
Я в ней теряю суть. А Ты?..
Дана вина, но где свобода.
Хлебнёшь винца, а в нём – вода.

Как мало в сердце чистоты.
Я в ней изверился. А Ты?..
Нет дна у бездны. Ты притих.
Февраль. Метель. В стол спрятан стих.
 
 
 
 
 
***
 
 
Метель кружит белёсой стылой тьмой.
Чу!.. Провода во мгле гудят так гулко…
Шагни навстречу, ты – перед стеной:
не задалась сиротская прогулка.

Укладывать ли мысли в стройный ряд…
Снега сметают время и пространство.
Февраль не прост, – не сменит свой наряд
на что-нибудь иное, без жеманства.

Жар фонарей едва сипит сквозь мглу.
Скажи, пора грядёт ли – веселиться…
Душа, как пёс, скулит в своём углу, –
сметают вихри мысли, веси, лица…
 
 
 
 
 
***
 
 
Двадцать шестого февраля
играет свита короля.
Летят гонцы во все края.
Гремит оркестрик: "Тру-ля-ля!.."

Но, участь горькую тая,
поэт не пьёт из хрусталя.
И фейерверк сверкает зря
двадцать шестого февраля.
 
 
 
 
 
***
 
 
Зол февраль… Не дождаться весны.
Что ни ночь, – невесёлые сны.
Что ни день, – долги тёмные думы.
Лица встречных, что тучи, угрюмы.

Писем нет – от неё ли, от Бога…
Пелена снежной пыли. Хмарь смога.
Солнце окунем рвётся с блесны.
Зол февраль. Не дожить до весны.
 
 
 
 
 
***
 
 
Стерпеть. Смириться. И свинтить
во сне в святые Палестины…
Душа не спит. Сплетает нить
то ль истины, то ль паутины.

Стенает за стеной февраль, –
ему немой покой неведом…
Как фейерверк, сверкает даль, –
огни в ночи и мне соседом.

Соотнестись дано ли с кем…
Шаман без удержу камлает.
Стишкам во вред засилье тем.
Кому пёс служит, тем и лает.

В стынь облака ползут во мгле
почти без скрипа, словно тени.
Танцует сердце на игле
полночных страхов и сомнений.

Увязнуть в думах, как в желе, –
им неспокойность мига чужда.
Кот добр и ластится к жене, –
чем не замена ласкам мужа.

Ужели вечно немость длить,
навек забыть мотивы песен…
Господь, прости… Но что делить, –
твой хлеб и чёрств, и груб, и пресен.

Пресыщен тот, кто ложью сыт, –
ему льстит хитрый и голодный.
Напрасно честью дорожит
пиит, слагая гордо оды.

О, одиночество!.. Твой мрак
глухим раздумьям колыбелью…
И жизнь, и смерть, – безмолвный прах,
всколыхнутый всевластной плетью.
 
 
 
 
 
***
 
 
Двадцать шестого февраля,
печаль ли, радость ли тая,
без слов винцом из хрусталя
утешу душу.

Навек заснежены края.
Хмель выжег разум короля.
Позёмка, забытьё кроя,
шуршит и душит.
 
 
 
 
 
***
 
 
Отчаль, февраль, в немую даль.
Мне по сердцу парусник марта.
Умчи, февраль, мою печаль
безудержно и безвозвратно.

Налей, февраль, вина в Грааль:
в душе нет ни капли азарта.
Прощай, февраль, тебя не жаль:
всё ближе безбрежный свет марта.
 
 
 
 
 
***
 
 
Пылает марево нещадно.
Закатный жар зовёт к ответу.
Клубок размотан, Ариадна!..
Из сумерек я вышел к свету.

Не зря последовал завету
идти по строгому пути:
от февраля – к весне и лету…
Назад дороги не найти.

Из лета в осень гонит ветер,
что налетел из ниоткуда.
У ноября я на примете, –
ему безрадостное чудо.

Закат сгорит. Померкнет груда
багряных облаков беспечно…
И звёзды в зеркале пруда
возьмут меня в свой дом навечно.
 
 
 
 
 
***
 
 
Печаль, отчаль!.. Метель. Февраль
меня на счастье зря ль венчал…
Взор залепил снегами, враль,
взметая вихри зло в спираль!..
В сугробах тонет магистраль.
День меркнет в стуже, но не жаль
ни снежных баб, ни нежных краль…
Грааль. Феерия. Февраль.
 
 
 
 
 
***
 
 
Идут снега. Метёт февраль.
На окнах льдистый веер. Сталь
так на морозе холодна, –
язык приложишь… И хана!..

А хананеям – ничего.
У них снега – чудна;я редкость.
Там раньше гнали прочь Его…
Кусают локти нынче в кость.

Стенают в саванах берёзы.
С них камнем снегири – в сугроб.
На ветках лёд, как будто слёзы.
Февраль всем уготовит гроб.

Но робости на сердце нет.
И без меня весенний свет
вдруг приголубит всласть под дых…
И отогреет всех живых.
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль наслал печаль неспешно.
И передушит всех, конечно.
И не останется и следа,
будь то суббота иль среда.

Февраль, ты злобный гробовщик, –
со стужей всласть переборщил.
И жадно прячешь солнце в тучах:
мол, я – всевластный, я – могучий!..

Но чем ты лучше всех других
среди лесов, полей глухих,
закутанных в недвижный саван.
Не выжил в них бы и сам Он…

Но и тебе сломают шею.
Весенний день зарозовеет.
И брызнет вдруг хрустальным светом!..
И проклянёт февраль при этом.
 
 
 
 
 
***
 
 
Коварная стезя досуга!..
Мотив не донести до слуха
иных ревнителей стиха:
и песни скорби им – "Ха-ха!.."
А мне всё – слёзы, всё – печаль…
Грааль. Свирель. Метель. Февраль.
 
 
 
 
 
***
 
 
Форель сквозь лёд ввысь рвётся зря.
Здесь кружит стужа февраля.
А подо льдом – благая тишь.
Лежишь недвижно. И молчишь.

Сойдёт весенняя шуга.
И синь вселит в сердца угар.
А был ли он, февральский лёд…
Жаль, что форель не доживёт.

Ну, а пока, судьбы не зная,
она сквозь лёд к сиянью рая
стремит из черноты без края…
И кажется, вот-вот взломает.
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль. Капель льёт в небо трель.
И солнце бьёт бесцеремонно.
Его сиянию не верь, –
зима ещё зевает сонно.

Ещё ударят в ночь морозы.
И взоры одолеет грусть.
Колючий ветер выбьет слёзы.
Не разорвать февральских уз…

Ещё звенят в снегах синицы.
Им стройно вторят снегири.
Дни длятся серой вереницей.
Где тот, кто раскуёт вериги…

Ещё зима вершит свой суд.
И в ночи звёзды неясны…
Уймись, февраль. Пора и в путь.
Грядёт дыхание весны.
 
 
 
 
 
***
 
 
Февраль плеснул печаль в Грааль.
И за полночь отчалил вдаль.
Грядёт рассвет. И талый март
синь распахнёт до райских врат
под перелив капели робкой.
И с ней истает неторопко.

А там танцующий апрель
прижмёт к губам свою свирель.
И буйный май нагонит грозы.
С ним взоры расцветут и розы…
Флёр грусти – прочь. Вновь не до сна.
В сердца врывается весна!..
 
 
 
 
 
***
 
 
Снега кружат, как фестиваль.
Февраль прощается навеки.
Метель взметается в спираль.
Мгла опускается на веки.

Мерцают тусклые огни.
Так после бала тлеют свечи.
С тобой, февраль, мы ждём одни,
когда в ночь загустеет вечер.

Легла крестом печаль на плечи.
Уста сковала немота.
Ещё немного подналечь, и
воцарится пустота.

И среди этой стылой тьмы,
под шелест яростного снега,
в тисках тоскливой красоты,
нет ни мгновения, ни века.
 
 
 
 
 
***
 
 
Всё глуше кровь бежит по жилам.
Взаправду ль истина в вине…
Невзгоды ищут старожила –
прижать к стене.

Ночь напролёт кружилась вьюга.
Гряди скорее, день весенний!..
Моя невзрачная лачуга
забыта всеми.

Встревожит тишь звонок нежданно.
Ошибочно набрали номер.
Сиротства хмель пью немо, жадно,
пока не помер.

В мороз без умолку сороки
трещат – клянут судьбу безмерно…
В темь набело кропаю строки.
В огонь, наверно.
 
 
 
 
 
***
 
 
Сноп звёздного света из тьмы
пронзает зрачки, словно спица.
Не спится… Всё сердцу не спится, –
гремит колокольчик зимы,
тревожно скрипят половицы…
И, кажется, нет ни крупицы
надежды дождаться весны
и впасть в её вещие сны,
с ней буйствовать и веселиться.
Среди заревой тишины
раскрыть настежь все окна в доме.
Пусть всласть озарит солнце лица,
когда миг наступит проститься
и вольно с простёртой ладони
вспорхнёт в синеву синица.
 
 
 
 
 
***
 
 
Ширь снежной каши месят тени.
И ждут, когда же к перемене
склонится горесть февраля.
Под грязным небом в полдень зря ль
капель свою свирель заводит
и призывает жизнь в природе.
И взорам вдруг открыта просинь.
И дней весенних сердце просит.
 
 
 
 
 
***
 
 
Я там, где февраль цитадель сдал навеки,
где в марте проклюнутся к солнцу побеги,
где первых подснежников россыпь робка,
где ширится просинь и без ветерка,
где говор ручьёв всё живей с каждым днём,
где птичий трезвон рвётся поутру в дом,
где зыбкие тени на грязном снегу
стенают: спаси нас... Не знаю, смогу ль.
 
 
 
 
 
***
 
 
Отчаль, февраль. Пора в дорогу.
Печаль ужом ползёт к порогу.
Извив, – и сгинет навсегда.
На трон восшествует весна.

И вырвет, наконец, из сна.
И одарит желанным светом.
Февраль… Могильщик твой – весна –
живёт в ручье, лучом согретом.

Но, может быть, грядущим летом,
когда винцо вернёт печаль,
средь белой ночи став поэтом,
я вспомню о тебе, февраль.

И вновь почудятся снега.
И станет вдруг тревожной нега…
Но миг вернётся в берега.
И будет, будет дольше века.
 
 
 
 
 
***
 
 
Скажите, где скрыл лик февраль…
Он мне остался должен дни.
Сгоняет стадо туч в кораль
весенний ветер. Господин
всего живого, в очи свет
в март солнце льёт бесцеремонно…
Но отчего мне воли нет
и на сердце темно и сонно.
Мне одному ли не вдохнуть
раскрытой грудью талый воздух…
Февраль сошёл. Но манит в путь,
во тьму, даруя грусти посох.
 
 
Copyright © 2024 Степанов С.

Художник © Степанов C.


________


Добавить Сергея Степанова в список избранных авторов:
http://www.stihi.ru/recommend.html?sergeistepanov


Выбрать и купить книги по оптимальной цене:

https://da.gd/mybooks

https://da.gd/foryou


Смотреть видео Сергея Степанова на YouTube:
https://www.youtube.com/@sergeistepanov


Сергей Степанов, Серж Арбенин – литературное имя, официальный сайт – знакомьтесь с современной поэзией и скачивайте фрагменты изданий бесплатно без регистрации:
https://sites.google.com/site/sergeistepanovpoet/