Взяв последней нежности аккорд

­...веришь в сон наивно и нелепо
и идёшь за ним на край земли,
а, открыв глаза, вдруг видишь небо
под ногами горсткою золы...

И раздавит тонкие ключицы
боль ошибки - больше ничего.
Хочется навек сомкнуть ресницы,
но в тебе кровь женщины течёт.

Не её ль способно сердце биться
за двоих, скорбя всей жизни дни?
Не её ли пОтом утолится
жажда засыхающей земли?

Не она ль молитвами спасала
дочерей и сыновей своих?
Кто другой, как не она - начало
этой грешной и святой любви?

Потому, собрав себя, упрямо
во весь рост с коленей ты встаёшь.
Женщин генетическую память
никакою силой не убьёшь.

Бездна под тобой, но руки держат
рай, в четыре втиснутый стены,
хоть земная ось твоей надежды
пошатнулась у тебя внутри.

В каждом расставании - хмель встречи.
"Время лечит" - в каждой из тоски.
Тишины прислушиваясь речи,
воскресает музыка любви

в сердце... И в её высокой ноте
грудью ощущаешь кислород
и решаешь вновь обнять кого-то,
взяв последней нежности аккорд.

В музыке метро и подворотен,
сцен, арен, театров и трибун
слышишь ты вдруг тенор Паваротти,
слышишь голос всей вселенной вдруг,

когда веришь в свет любви нетленной
до струны последней на смычке
и не дашь ей маршем стать Шопена
на живом и страшном языке.