Остались лишь воспоминанья

Довоенная пора, воспоминанья только,
Нет, из памяти не вычеркнуть вовек,
Как смеялся он заливисто и звонко
И ломал ломтями свой домашний хлеб.

Работящий был в строительной артели,
Заготавливали дранку для работ.
Так весною после пахот крыши крыли,
По зиме всё валенки стирали каждый год.

Но пришла война, откуда и не ждали,
Этим летом был обычный теплый день.
Под Москву полками собирали
Мужиков с соседних деревень,

До Дзержинска ехали подводы,
Материнскою рукой крестили вслед,
Кто же знал, разлука будет годы.
Сколько будет горя, сколько бед.

«Как зовут, рожденье, твое имя?
Вот устав армейский — выучить изволь».
А в мешках с краюхами ржаными —
Твой кисет с махоркой, ложка, лук и соль.

Здесь перрон гудит, и только слезы,
Будет сердце материнское щемить,
Закричат вдогонку, что в колхозы
Все вернутся, лишь бы Гитлера добить.

Эшелоны шли, ждала бойцов столица,
Кто-то у гармони раздвигал меха,
Удалялись далеко родные лица,
Наши речки, пашни, крыши хат.

Солдатских писем было очень мало,
Он был неграмотен, просил дружка.
И треугольники с войны бывало
Жена хранила за иконой у окна.

Всё же выучили письма те до строчки,
Их детишки вечером читали наизусть.
Что их папка жив, воюет днём и ночью,
«А войне конец, тогда домой вернусь».

Он чудом выжил в битве под Москвою,
И даже фрицам свой открылся счёт.
Пришла весна, и мартовской порою
Соседка-почтальонка письмецо несёт.

Не стала ждать и тотчас убежала.
В письме — плохие вести про бойца,
Не раз такие письма отдавала,
И черной птицей похоронка у крыльца.

Родное имя, место гибели и дата,
Из памяти его не вычеркнуть вовек,
И сколько весен пролетело без солдата,
Оставив на челе тяжелый вдовий след.

Вот сколько зим у деревенского окошка,
И сколько лет в ромашковой дали.
Искала ты черты любимого, хорошего,
Что после семенами в правнуках взросли.

Из воспоминаний бабушки и мамы.