Константный случай протоподражания, ч. I

I. Прото

Беззвёздный пояс — пыльное пространство
зеркальных непротоптанных времён —
манил тебя с рожденья тайной царства
тех сил, что только вызревали в нём.

Ведомый обещанием свободы,
ты был отправлен в соловьиный сад,
ещё не зная, что для всех потомков
ты был и будешь в этом виноват.

В бесцельном беге страстью воспылавший,
ты был вниманьем чуждым окружён
и проклят словом горделивой жажды.
В змеиноглазый сумрак обращён,
ты пал в траву, что под тобой окрепла:
в ней сыпались рубины-семена,
распластывались лепестки от стеблей,
возделывались пашни-города.

Гонимый через дискурсы и кости,
ты стался чужд и небу, и себе.
В который раз ты вглядывался в звёзды,
а те искали что-нибудь в тебе,
шептали что-то вкрадчиво и низко –
и ты уже не ведал, что творил:
то разлучил поэтику со смыслом,
то мир материальный воплотил.

Твоей звезды не повторяли имя
в мерцании светил, среди миров –
исходное звучанье позабыли
за тысячи утраченных веков
потомки тех, кто взвинчивал твой трепет
пред тайной знаний, звуков не щадя
на убиенный воробьиный щебет
и сладостные песни соловья.

Ты в зазеркальях бездны жил, уныло
из тени в тень уж не скользя – влачась.
В одно вписался Сталин — в нём Марина
вслед за вождём умершим родилась.

Но наднебесья россыпь звёзд глухая
шептала мрачно: «Маша умерла...» —
и двигала скрижаль-трамвай от края
теографического метаполотна
к чернильно-черным заводям забвенья.
Средь логосов, в мерцании морфем
ты понимал — по алфавитным звеньям
со дней творенья замкнутый эдем
не снизойдёт, как белая страница,
загородив сюжет о данс макабр,
и золотом уже не обратится
надкупольно-безлунный новоград.

Обласканный первопричинной злостью,
ты вдруг заметил: всё, что создавал,
родил не ты. Засаленные звезды
весь мир разъединяли на слова
и клеили из них молчанье, фатум,
печаль, сюжеты, жизни, времена.
Где разместить замирье, смыслы, разум —
решал не ты. Творили за тебя.

В веках былых и будущих, скиталец,
ты видел, слышал, чувствовал и знал,
что очи-звёзды разминают пальцы
и неуклонно тянутся к стволам,
переплетают ветви и побеги,
мостя спасенье всем, но не тебе,
просеивая альфу и омегу —
лексемный корень вечности во мгле.

Твой корень треснул — отворились своды.
Теперь ты видел: сонмище очей —
потомки над потёртым переплётом.
Субъекты слов. Портреты палачей.