Пиджак

Потёртый пиджак, висевший в шкафу,
Хранил чьи-то тайны, надежду, молву.
В кармане дырявом — билет в никуда,
А в складках пылинки седого труда.

Он помнит рассветы, он знает дожди,
Как ждали у дома, шептали: «Приди…»
Как в праздники гордо он грудь обнимал,
А в будни покорно на вешалке спал.

Увешан медалями старый пиджак,
Хранит он и радость, и горький тот знак.
За каждым значком — чья-то боль, чей-то бой,
Чей-то последний, прощальный конвой.

В карманах — платок и письмецо давно,
Где почерк дрожащий: «Живи, хоть темно…»
А рядом гармошка, да трубка в углу —
Всё ждёт, что хозяин вернётся к столу.

Старушка на кухне в мятый платок
Шептала молитвы, глядя в уголок.
Там фото в рамке, свеча и письмо,
Где выцвел чернильный почерк давно.

Остыли оладьи, остыл самовар,
А в сердце — всё тот же не сгладимый жар.
Всё ждет за порогом знакомый шаг,
Но только молчит увешанный флаг.

Серпом и молотом струится по ветру
Потёртое знамя далёких побед.
В нём шёпот истории, в нём эхо криком,
В нём тени тех, кто не вернулся в свет.

Ветрами прошито, дождями умыто,
Но всё ещё гордо над миром парит.
И память живая, как пламя разлито,
И голос ушедших в сердцах говорит.