В кафельной клетке

В кафельном холоде кухни, под лампочкой тусклой и голой,
Траву  она мелет неспешно жерновами с вечной тревогой.
Он где-то сейчас в лабиринтах мысли похмельно-тяжёлой.
Дым с кольцами ей сочиняет в лире бездумно-убогой.

Любовь – это ветер вольный, за шиворот брошенный камнем,
Признаться  – войти, обнимая, утром заспанно-ранним.
И глупое сердце стучится дробью босой,  барабанной.
А если  молчать – значит тихо тонуть в ране резано-рваной.

В его голосе – эхо чуждых, незнакомых порочных историй,
В его взгляде – осколки любви разбитых дорог траекторий.
И страшно сказать, что он дорог, безумно ей дорог и верен,
Страшнее, чем смерть, чем забвенье, чем то, что сейчас обесценен.

А ложь – как стена, за которой уютно, покойно и тихо,
Меж правдой и ложью, как бабочка, бьется меж строчек вне стиха.
Ведь правда – как нож, обнаженный и острый, и зарево-хрупкий,
И женщина эта на кухне, в кафельной клетке  рассудка.

И вырваться с корнем из клетки фактически невозможно,
Когда женщина любит, а в сердце вечно тревожно.
Когда обвиненья, проклятья холодом кухонным веют,
Тогда на краю у обрыва остановить никто не успеет.

31.03.2025