Полёт над

У вас Екатерина много хороших стихов. Непонятных стихов. Да вы это и без меня знаете. Знаете, бывают стихи – как глубокая царапина на лакированном гробе цивилизации. Не пощечина – слишком громко. Не стон – слишком пассивно. А именно царапина. Тихая, но рвущая самую суть покрытия. Вот это – она. Выведенная крыльями «кукушки мира» где-то в разреженном воздухе над Миссури, в ночь, когда мир дурачит сам себя. Не крик – а сдавленный выдох в скафандре отчаяния, вдруг прорвавшийся в эфирный вой.

Макмерфи?

Да, тень его витает где-то рядом. Наш титан-неудачник, разбивший лоб о каменное спокойствие Системы. Его «гнездо» – лечебница. Его итог – лоботомия. Героический крах. Но здесь – не реквием. Здесь – инаугурация новой реальности.

Посмотрите на нее, нашу эфирную странницу! Она не бунтует против Системы. Она ее игнорирует. Точно чакральный распад («без тебя зачахли чакры, чары порваны на части») переплавляется в иную термоядерную энергию синтеза. «Золотые клети, чарты»? Не битва – величественное отторжение. «Послала к чёрту». Точка. Сорвалась и одичала. Это добровольное нисхождение в хаос как единственный источник подлинности. «Платье Евы» – не костюм для манифестации, а кожа новой, первозданной твари. «Отпечатки» – не следы борьбы, а автографы присутствия в пустоте. А фальшь? Та самая «голливудская фальш-улыбка»? Перлы, что чушь, и чушь, что перлы? Героиня не воюет с фальшью, она ее игнорирует с изяществом балерины, шагнувшей за кулисы реальности в "платье Евы". Ее сила – в этой невесомой отрешенности, превращающей "сюрре" не в крепость, а в трамплин для полета над Миссисипи. Легко!

И вот – кульминация не силы, но прозрачной мощи: «В сюрре скрыта суперсила!». Не «безумие» – слишком клинично. Не «сюрреализм» – слишком эстетично. «Сюрре»! Это – состояние. Абсолютное «другое». Просветленное одичание. Там, где «опечатанный купол» неба – лишь декорация, там, где «долбанный эфир» – среда обитания, в «сюрре» рождается иная гравитация. И тогда – не «прорыв» (прорвали уже всё, что можно!). Тогда – чистый полет. Предложение: «билета два – на чартер – полетать над Миссисипи». Это не бегство и не побег. Это – приглашение к парению над сутью. Над рекой-праматерью. Над временем. Над ложью. Вне координат «перлов» и «чуши». И ее последние слова – «Все свободны, всем спасибо!» – это не реверанс толпе. Это – эфирная амнистия. Распаковка купола. Тихое, но необратимое аннулирование приговора Системы. Не «я свободна». «Свободны ВСЕ». Отныне. Потому что она, сорвавшись и одичав, доказала необязательность клетки. Доказала, что «сюрре» – не диагноз, а состояние сверхпроводимости духа. Что «платье Евы» и перчатки – не костюм, а новая антропология. Что «отпечатки» важнее «печати».

Это стихи не о борьбе и не о победе над Системой. Это – навигация по мерцающим меридианам «сюрре». Выход за ее пределы через добровольное одичание. Через распад старых «чакр» и «чар». Через обретение «суперсилы» в «сюрре». Это – поэтический акт эфирной деколонизации сознания. Где Миссури и Миссисипи – не точки на карте, а координаты внутреннего ландшафта, где наконец можно дышать.

После таких стихов не хочется кричать «Бунт!» или «Прорыв!». Хочется тихо снять с души все «перчатки» и спросить: «Где тут, простите, посадка на тот самый чартер?».

Д.К. (в попытке прочитать бортовой журнал этого полета над бездной фальши)
Мыслью – уже над Миссисипи.
Словом – пытаюсь отпечатать следы.
Реальностью – все еще в эфире.
Но с билетом на чартер – в кармане.

Дмитрий Куваев   30.06.2025 19:38   •   Заявить о нарушении