Из жизни Достоевского

Рассказ будет об эпизоде из жизни великого русского писателя Ф.М. Достоевского. Эта история стала мне известна в бытность мою курсантом школы милиции.
        Учился я в Таллинской школе милиции в конце 70-х годов прошлого века. Наряду с юридическими науками нам преподавали курсы, так называемых -  спецдисциплин. Это предметы, проходившие под грифом «секретно». Учебники и конспекты хранились в спецбиблиотеке, где под роспись мы их получали, а по окончании занятий сдавали обратно. За пределы учебных классов ничего выносить не разрешалось, не позволялось делать даже выписки.
      У наших преподавателей была основная задача - вбить в нас как можно больше информации и  тренировать нашу память. Был я человеком любознательным. И вот, в спецбиблиотеке, перебирая пожелтевшие  книги, обнаружил брошюру, в которой излагались обстоятельства разработки  «Кружка петрашевцев» (под таким названием вошла в историю эта революционная группа)  и в частности, Федора Михайловича Достоевского. Что интересно: на брошюре до сих пор стоял гриф «секретно». Со времени прочтения брошюры прошли годы...
         Недавно, просматривая у родителей свои старые фотографии,  я нашел потрепанную записную книжку моей курсантской поры. Перелистывая ее, обнаружил на нескольких страничках непонятный текст. Присмотревшись, понял: да это же зашифрованный мною отчет по тому давнему делу!  Оказывается..., я не удержался от соблазна и, нарушив приказ, записал эту историю.
         Текст мною расшифрован. Конечно, это не весь отчет Охранного отделения о разработке «Кружка петрашевцев», он был куда обширнее, а лишь эпизод о внедрении к петрашевцам агентуры, а также оперативная разработка и обстоятельства ареста писателя Достоевского.

         Справка из дела оперативного дела: Буташевич-Петрашевский Михаил Васильевич родился в 1821 году. Кандидат права. По убеждениям утопический социалист. Создатель антиправительственной группы...

         В конце 1844 года собрал вокруг себя общество разночинной молодежи, которое стали называть «Кружок петрашевцев». На своих собраниях, проходивших по пятницам (они так и назывались - пятницы Петрашевского), петрашевцы занимались самообразованием, обсуждали вопросы переустройства России. В том числе революционным путем. Большое значение уделялось решению крестьянского вопроса. Находились среди них и «горячие» головы, говорившие о необходимости крестьянского восстания. Естественно, такая деятельность долго не могла оставаться неизвестной властям. Так, в частности, в поле зрения охранки попал некий учащийся Царскосельского лицея, сочинявший вольнодумные стихи. На допросе, в охранке, он во всем сознался и сообщил весьма ценные сведения. Рассказал, что посещал пятницы Петрашевского,  и назвал нескольких участников группы.
          Началась обычная в таких обстоятельствах оперативная работа по разработке Петрашевского и его группы. Разработка была поручена жандармскому офицеру по фамилии Липранди, человеку весьма дотошному и целеустремленному.

          Историческая справка: Липранди Иван Петрович, генерал-майор, военный историк и сотрудник тайной полиции. Участник войны 1812 года. Получил ранение в битве под Смоленском. В начале 1820-х г.г., при штабе русских  войск в Бессарабии, руководил разведкой. Он  держал в своих руках широко раскинутую агентурную сеть в подвластных Турции районах. Близкий знакомый А.С. Пушкина (подсказав поэту сюжет «Выстрела», был одновременно и прототипом главного героя -  Сильвио).
 
         Однажды в его поле зрения попал студент 1-го курса филологического факультета Петербургского университета Петр Антонелли. Человек веселого нрава, привыкший жить на «широкую ногу». Денег, как всегда в таких случаях, ему не хватало. Такие люди, как правило, сразу попадают в поле зрения спецслужб. Стал он интересен и Липранди. Во время вербовочной беседы, Антонелли дал согласие на сотрудничество с Охранным отделением и гарантировал помощь в изобличении петрашевцев. Благодаря протекции охранки он был устроен на работу в Министерство иностранных дел, где служил Петрашевский. В результате - они сблизились. Однако, имея опыт нелегальной работы, Петрашевский не доверял Антонелли и на свои "пятницы " его не приглашал.
         Особенно Антонелли был подозрителен одному из сподвижников Петрашевского - Толю.
                Справка из дела оперативного дела: Толь Феликс-Эммануил Густавович, родился в 1823 году. Лютеранин.  По профессии педагог, писатель, активный сторонник Петрашевского...

         Время шло, а информации не поступало. И вот, 11 марта 1849 года, Антонелли решается на отчаянный шаг. Без приглашения приходит к Петрашевскому на очередную "пятницу". Благодаря своему упорству и настойчивости, ему удается избежать провала. Более того... ему поверил даже самый подозрительный Толь.
         Охранка стала получать информацию, как говорится, из первых уст. На помощь Антонелли в группу были внедрены еще два агента - Шапошников и Наумов (фамилии из оперативного дела - А.К.). За домом Петрашевского постоянно наблюдают, работающие поочередно, агенты-извозчики.  В результате было выявлено 60 человек из числа активных участников группы.
         23 апреля 1849 года начались аресты, но их поручили не жандармскому подразделению, которое всю эту работу провело, а городской полиции. Естественно, полиция особо не заботилась о режиме секретности. Ведь оперативная разработка и агентура была не их.
          Арестованных стали свозить в полицейский участок. Всех…,  в одно помещение! Арестовано было 123 человека. Туда же доставили и  Достоевского. В общей суматохе, царившей там, Достоевский заметил, что каждого задержанного подводят к столу, где полицейский чиновник сверяет задержанного с имеющимся списком. Не потеряв в такой ситуации  самообладания и хладнокровия, Достоевский сзади незаметно подошел к столу и стал читать список. Он увидел, что напротив фамилии Антонелли сделана пометка - «Агент по настоящему делу». Достоевский тут же сообщил об этом своим  товарищам. Дело в том, что Антонелли для конспирации, был также арестован. Его пришлось срочно выводить из оперативной игры и прятать.
          Потом было следствие, суд и приговор. Из 123 арестованных 23 было осуждено к смертной казни (никого не казнили - А.К.).

                Эпилог:
 
        Достоевский Ф.М. приговорен к смертной казни, замененной каторгой, которую отбывал четыре года. В 1854 году, ко времени освобождения, его взгляды  кардинально изменятся и он, впоследствии, напишет роман «Бесы», где  критично отзовется о представителях революционной демократии.
М.В. Петрашевский был приговорен к смертной казни, замененной вечной ссылкой в Забайкальские заводы. С 1859 года - на поселении в Иркутске. Умер в 1866 году.
Ф.Г. Толь приговорен к смертной казни, замененной каторгой на два года (!) С 1859 года ему будет разрешено жить в обеих столицах. Умер в 1867 году.
Петр Антонелли в результате разоблачения вынужден был сменить фамилию и, с новыми документами, уехал жить в провинцию. Место и время смерти неизвестно.
И.П. Липранди, отслужив положенный срок, ушел в отставку. Умер в 1880 году.
Все петрашевцы, царским указом,  амнистированы в 1856 году.
         Вот такая история, где великий писатель изобличил агента, и по которой нас учили азам оперативной работы

                *  *  *


      Эта давняя история, о революционной борьбе в России, натолкнула меня  на размышления: что не все так однозначно в нашей отечественной истории...       Кто они, герои моего рассказа? Антонелли  - защитник российской государственности или провокатор? Липранди - герой войны, разведчик  или царский сатрап? Петрашевцы - борцы за справедливость  или смутьяны, взбудоражившие и погубившие ту Россию?... Но уже в то время, в России, жил будущий великий ученый-теоретик описавший, в 1883 году (!), поведение человека в невесомости, Константин Эдуардович Циолковский. Были на Руси и такие люди...
        Но! Вот выдержка из листовки, которую написал двадцатилетний революционер Пётр Заинчевский, участник организации "Молодая Россия", в далеком для нас - 1862 году. «Мы издадим один крик: «В топоры!» - тогда... тогда бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и сёлам!  Помни, что тогда, кто будет не с нами, тот будет против, кто будет против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами…»
        Раньше всё было понятно: революционеры, это хорошо, а все кто против них – плохо, это враги! А сейчас… Ведь такое в России не должно повториться никогда.

     Может в начале разобраться в ситуации и понять её так, как это сделал Ф.Достоевский.

P.S. Вот в чем разобрался и понял Ф. Достоевский:

"... по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!...

Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же,...

Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее...

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало, наконец, министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь их (...фамилию по вкусу...) согласился, наконец, принять портфель президента совета министров.
.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.

Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."

Достоевский Федор Михайлович.
Дневник писателя
Сентябрь - декабрь 1877года.