Ломехуза

Ломехуза — жук-паразит, который селится в муравейнике. Он выделяет особую жидкость, действующую на муравьёв как наркотик. Постепенно жук спаивает насекомых, выпрашивая у них еду. Муравьи теряют способность работать, и муравейник гибнет.

Под синим небом, солнцем и луною,
Среди лесов и гор, полей и рек,
В священных рощах под родной землёю,
Средь ягодных кустов не первый век

Жил-был народ красивый и могучий,
Хоть ростом не велик, но смел в бою,
Поступками воспитан самых лучших,
И от врагов хранил он Родину свою.

И пусть их называли мурашами,
Но каждый в общем деле был частица,
И слыли они лучшими друзьями,
Любой готов за друга заступиться.

И стар, и молод был там  не бездельник,
Всех трудностей вопрос решали смело,
Стоял горой огромный муравейник,
Работа мастеров в руках кипела.

О реках знали о своих они с истоков,
И с желудей дубравы, и с зерна поля,
И горных селей не боясь потоков,
И водных гладей с мачты корабля.

Предания своих предков и законы чтили,
И хороводы меж костров вели,
Соседям всем примером чести были,
И цену для родной не меряли земли.

Слыло стыдом у них беспечное томление.
Брать не своё, не жить в кругу семьи,
И от труда чужого в долг приобретение,
А в рост давать — представить не могли.

Там труд и знания всегда в почёте были,
А в память воинов они зажгли огни,
Их славных подвигов потомки не забыли,
И кем дарована свобода той земли.


Каждый из них знал и место, и ценность
Жизни и смерти для общего блага,
Так и хранили все общую верность
Своей королеве и цвету их флага.

Время текло, и в счастливое племя
Прибыли те, что жили без веры,
С чёрною завистью брошено семя,
То, что взошло диким полем без меры.

Пели пришельцы в "свободные" уши,
Обманом растляя муравьев молодежь,
Сладкие песни в глупые души,
И многие сдались — чего с них возьмешь.

"Мы – ветер, мы – воля, мы – вешние воды",
И всем вам желаем вселенской любви,
И вам не уменьшим от ягод доходы,
Научим так жить, чтоб те сами росли.

Ядом сомнений умы отравляя,
Сеяли смуту средь слабых умов.
Своих стариков на судьбу оставляя,
Работать не могут — им гроб уж готов.

- "Ваши законы как цепь на ногах",
- "Те, кто не с нами – враг нам в веках!",
– "Мы новые боги! Иконы в пыли!",
- "По спинам шагаем, не чуя земли.

Что за семья? Каждый сам за себя!
Ваше пришло для отдыха время.
Семейные ценности — всё это зря.
Живем, как хотим мы, свободное племя.

Мы же приедем работать за вас,
Жёнам мы вашим в дому помогаем.
На вечеринках танцуйте вы вальс,
Мы не обманем — ведь вас уважаем.

Но муравьиную крепость устоев
Не одолели нахрапом они.
Вылив ушаты словесных помоев,
На чёрную хитрость лукаво пошли.

И порешили калёным железом
Выжечь всю жизнь рукотворного рая,
Рваною раной, глубоким разрезом
Чёрную смерть пустынь оставляя.

Но просчитались, испитые желчью,
Скрежет зубов — ходуном желваки.
Ведь вдохновлённые памяти речью,
Стяги подняли защиты полки.

Не было счёта войнам и сечам,
Тем племенам и породам зверей.
Лишь погребальные плакали свечи
На черных могилах их добрых вестей.

Остатки хвоста, прижимая с позором,
Все разбежались по норам и ямам.
Им муравьиная доблесть укором,
Нам доброта — это дружба с изъяном.

И скрежетали железные зубы
О веру гранитную крепость церквей.
Так не смогли разрушить их срубы,
Их разгромить основание семей.

Вот оно, время вернулось рассвета,
И успокоился чистый народ.
Но далеко под землёй, где край света,
Язвою зреет кровавый поход.

Вновь собрались тех племён ходатаи
И порешили, что в лоб не пройти.
Тут кто-то рявкнул из огненной стаи:
«Нам надо хитростью войны вести».

Тайно решили на сборище общем
Оружьем избрать той ягоды сок,
Та, что растёт в глубине тёмной рощи,
Он изменяет и совесть и рок.

Пусть её сладость и запах душистый
Глушат клич правды и совести зов.
Выпьет её, кто душою был чистый,
Станет крушить все законы отцов.

Ну а всех тех, кто продаст это зелье,
Он посчитает и другом, и братом.
Вот расцветает зверьё в подземелье,
Жизнь убивая своим суррогатом.

Те же, кто нес в бою славный стяг,
Секиру свою продавал за стакан.
Рушился предков могучих костяк.
Радость пришельцам — сработал их план.

Нашли они тех, кто сладкому слаб.
Зелье пустил он хозяином в дом.
Телега народа нашла на ухаб,
И в силе семейной случился излом.

Были и те, кому были чужды
"Тяжесть" проблем муравьиной семьи.
И молодых, и стареющих нужды.
Жить на лёгкие так хотели они.

Вредно — и чуть муравьи понимают.
Но время идёт — опустились они.
С жадностью липкие капли глотают
И недра в продажу пустили земли.

Так и пошло: их народ угасает,
С пьяну не видит, что враг изнутри.
И на последнее он покупает,
Так, чтобы с жизнью счёты свести.

Ну а зверьё, кто их крови напился,
Те, кто народную совесть предал,
И, тот, чей дух, словно труп, разложился,
Жизни начальником правящим стал.

Так что теперь он оставшимся членам
Прежней прекрасной и дружной семьи,
Той, чьи ослабли мужские колена,
Друзей обещает других завезти.

И, говоря, что нет сил, чтоб трудиться,
И что дешевле их будет принять,
Они муравьиному будут учиться,
Чтобы с коленей страну поднимать.

И налетели врагов злые толпы,
Минуя открытые ставни границ.
Только от них и не было толка,
Пики ножей из-под черных ресниц.

Всю муравьиную жизнь ненавидя,
Жаждут кровей, своенравье чиня.
И охмелевший народ это видит,
Но сверху сказали, что это друзья.

Пьяный не слышит он писк муравьишек,
Тех, что пугает и губит жучьё.
В кровь набивает тысячи шишек,
Не замечая повсюду враньё.

И затянули песнь ломехузы,
С победою тащат в свои "кишлаки".
Слова, что разорваны братские узы,
С муравьиным добром бредут "ишаки".

Только вот рано они хоронили
Тех, кто им кров и работу давал.
Встали мужи, кто ещё не забыли
И сохранили зажжённым запал.

Долго терпел народ муравьиный.
Угли надежды хранят старики.
Голос разрозненный слился в единый.
Пламя рассвета взвились языки.

Крикнула Родина-Мать-королева
И разбудила сознание сынов.
Мрак растворился пьяного плена,
Вновь встали воины — тени отцов.

И разлетелся клич богатырский,
Звон колокольный великой земли.
Суть муравьиной, а может, нам близкой,
Зов наших предков — мы их подвели.

-------------------------------------

Вижу: настало время ответа,
Снова под стягами зреют полки.
Слово святого, родного завета —
Наша обязанность произнести.

Народ отвернулся от сладкого зелья,
Водой ключевою очистил свой взор.
Волей обрушили нор подземелья,
Тёмной истории смыли позор.

И я там был, но мёд их не пил.
На сухость усов хватило мозгов.

«Где мёд пролился – там мураши мрут» —
русская пословица.