Её кругом все считали «кулёмой»
За неуёмную тягу поспать,
С ночИ, перед ночью, пред днём ли,
Прельщала только кровать…
И смен без ночных даже склонность
В ней крепла к давлению лица,
Илья свет Ильич сам Обломов
Инертность её порицал!
Она же стеснялась и злилась,
Но в основном на себя:
За что ей такая немилость
И как же её обуять?!
На злобу, стеснение ж квота…
Их сладостной патокой в ней
Собой заменяла зевота
И нёс уже в царство Морфей.
Зеваки кривили ухмылки,
Увещевали друзья,
Теперь и супруг дюже пылко
Претензии к ней разделял.
Все лишь обвиняли, глумились,
Считали аморфной и всё,
А ей будто всё это снилось,
Никто бы не понял её…
Она и сама без понятия -
В желании б не поняла,
Что не было порчи/проклятия,
Что лишь оболочки телА…
В них дУши въезжают умЕрших,
С привычками тех в рюкзаках,
Её ж просто десять раз прежде
Квартировала в сурках!
Кулёма
© Copyright: Главный Лука, 2025
Свидетельство о публикации №125040204593
Свидетельство о публикации №125040204593
Рецензии