Истязание Мавром

Ведь с детства не был дан им голос, что воспоёт
прелестнее скворца,
Тогда о многом не подумав, собравшись в алчную
думу, решили негу взять у Здравого Творца.
И так и сяк её крутили, отец у сына отбирал,
Тогда, всем городом решили, чтоб делать вид, что
не грешили,
Всю тяж греха свалить на верного юнца.

Слепой чабан, что овец всю жизнь не пас, и
никогда того он голоса не слышал.
За две с половою монеты, что хитрый нумизмат
отлил за час,
Отдаст он душу юноши невинного на суд за это.
Не веря в собственное слово, он искушения
обуздает сладь,
Все поглотя её дары,
Подумав, только б пронесло бы, чтоб самому на
тот суд не идти.

Одиноко стоящая женщина, распродавши давно уж
все свои яблоки,
Грустно игры заводит глазами с умершими, кто
вкусил того соку с усладою.
Увидав силуэт того юноши ясного, и встречая
улыбкою нежною,
Простонала грудь её умирающи, вспоминая года те
безгрешные.
Протянув ту ладонь с горьким яблоком, ведь
отдать ей давно уже нечего.
До конца дней своих алчных
Вспоминать свет того юноши
Она будет, не чувствуя нежности…
Как протянула руку не знаючи.
Как жизнь погубила свою, что позже скрываючи,
собирая с древа плоды.
И как стояла с улыбкой его провожающи.

Пуст причал на той площади гумной,
Лишь в дали упал парус на водь.
Расхлестались на улице люди,
Бьют друг друга за всякую блюдь.
И лишь юноша в памятном месте,
На коленях, две руки он своих протянув.
Отдавая, без всякой той мести,
Что мечтают ему взгляды вернуть.
И те блага признать и не смея,
Пары рук утянули зеркаль,
Лишь оно всё узреть то посмело,
Дребезжа озаряя скрижаль.

К ответу призван был один,
Он братом мнил его ещё с пленок.
Среди людей он значимость свою не умалил,
И чувства презирал, считая их пороком недостойных.
Галантен? Нет. Напыщен, может.
Но только он и лишь один спасти юнца от лап коварных должен.
Пробил судебный час.
Что можете сказать в защиту,
Быть может, он не воровал, не совершал народную обиду?
С лица улыбки не спуская, ответчик опускал глаза.
Смеялся он, коленки поджимая, бежать готовясь навсегда.
Бежал. Прощаться не стараясь, он хлопнул дверью в зал суда.
Ведь это чувство, какая жалость.
Почувствовал он страх тогда.

И что же делать мне с тем юношей достойным,
Казнить прикажите иль нет, когда весь Град против него настроен.
Казнить! Раздалось эхом от толпы нещадной,
Казнить! Нам нечем отроков кормить, кричит лишь женщина с отрадой.
И для того ль давал Фемиде слово, чтоб жизни смело отбирать.
Так поступать мне не достойно, свободу в праве даровать.

Тогда мелькнуло злато, что запаха и вкуса
Иметь не смеет, упавши в судебный карман,
Его лишь сделав тяжелее.
Всё тише сразу стало, все стали ясно понимать.
Весы, что справедливыми все мнят, переменились.
Склонивши голову и глубоко вздохнув,
Свой взор он устремил в толпу.
Я Вам скажу…
Казнить.
Промолвил он с улыбкой славной.