О Переклике и Переболтах 3

Часть 3.

Переляк...
Что оный «украинец» у меня – когда в не «прямое назначение» (испуг-сполах), а именно к Переклику – околесничал-куролесил (где – в лес, где – по дрова) – Увы и Ах!
Поскольку общих случаев с ним – где-то до 40 (не 500 же!), можно и отсортировать (что впрямь, что в околесь).
А к «прямому»...
Если из любимого песенного (украинского), то... Хоть с Соловьяненко, хоть с Гнатюком, а хоть и сам.

Ти не лякайся, що змерзнеш, лебедонько,
Тепло – ні вітру, ні хмар,
Я пригорну тебе до свОго серденька,
А воно палке як жар.

Михайло Старицький (текст, 1870).
Текст «гуляет». У каждого исполнителя – по-своему. С перестановками. Тьма деталей-нюансов.
Взять хотя бы первую строку во второй строфе. У самого автора – вроде, как «Сядем укупі...». Укупі – це ніби «кучкой», «вместе-тесно». Притулившись.
Так, вроде, вернее не «сядем», а «сядемо». Ну, по тем годам (позапрошлого века) багато що в мові ще не устоялося...
Зараз (сьогодні) под уже «сядемо» чаще заходит «вкупочці». Как бы ласковее (як би ласкавіше).
Ну, это – мелочи. Есть там (по тексту – в любой вариации) и помудрёнее. Со своей мовой я бы разобрался (в трудных местах), а здесь... Оттого и впечатываю лишь одну строфу. Хотя и весь текст (причём, полный – авторский) мне по душе.
Тем более, что нам, отсюда заходит только «не лякайся». Не пугайся, не бойся. К «переляку» (испугу-спалоху). В принципе, по-украински, достаточно (к испугу) и одного «ляк».
Что меняет навеска с «пере»?!
Есть ли уже в русском какая-то разница между «испугом» и «перепугом»?! – Как-то есть.
У нас (блр.) ужываецца и «перапуд» (больше к «перепугу»). А наш «сполах» в русский заходит не прямо, а именно с «пере-» («переполох»). Русское «всполошиться» равно нашему «спалохацца». Но сам «всполох» там (рус.) – не испуг, а вспышка. Зарница. Пусть она и может быть пугающей-устрашающей.
А у поляков «испуг» – вроде, как przestrach. А сам «страх» во всех четырёх языках «страх» и есть.
Кстати, украинцы про-польский «перестрах» к своему «переляку» тоже притягивают. А в русском, от «страховки» гуляет «перестраховка». Но то и другое – как бы «безопаска». С «пере» – излишняя. С перепуга.
Мабыть, те же «хохлы» (любя, но с подковыром) и «ляхов» тянут к своему «ляк»!? – Пришучиваю, конечно. Но чего только не бывает. Особенно по нашей общей (местами) истории. Да ещё – с переляку.
Однако, к чему уже я на этот «переляк» так (в 40 раз) подсел?!
В одно шутовство, да в дразнилки или к чему-то ещё?
Да ещё – в его «умножение», вплоть до модуса своего «переклика».
Вот натворишь такого, а потом (пад нешта закарцеўшае) пачынаеш палахоцца. Як ад жудаснага пыха-всполоха.
Дык і праз залішні пераклік (калі гэта глас, ці ор) можна спудзіцца.
Наш кліч (покліч) в русском – зов. А зов может быть – о-го-го!
Тот же «зов предков». Диковатых. С воем-завыванием.
Пора, наконец, заглянуть в свои «анналы» за «переляком». У тое-сёе.
Даже интересно, во что зашёл мой первый?!

Со страху всех перетряхнул.
Не прочь бы был и перетрахать.
Здесь начудил, а там сбрехнул.
Стареет, видно. И от страха
Ещё такого натворит!
Такого сдуру наваляет…
Не верите? Держу пари –
Не для пиара, как Некляев.
Тот с переляку сам сомлел.
А я не лезу в «генералы».
Ни слёз, ни воплей, ни соплей –
Смотрю глазами театрала
На этот пошлый водевиль,
Где с важным видом ловкий дядя,
А может, попросту дебил,
Играет роль вельможной б...ди.
(Предновогодний водевиль, 27.12.2014)

Да уж… Без него (без ловкого, а то – лукавого – дяди) – у нас никак.
Который, здесь – что-то от страха. А с переляка – уже его оппонент Некляев.
В принципе, и то, и другое – рядом. А переляк мой – таки к испугу, а не к переклику.
Впрочем, переклик был (без него у меня – при тщательно разборе-перетряхе – тоже никак). Пусть и не шибко глубокий.
Как между Дядей и Некляевым (в их узаемнае запалохванне). Так и с ауканьем самого переляка (вкупе с воплями) с прозвищем нашего поэта. Да, если по мелочам, такого добра по этому тексту – полно.
В 2016-м мелькнул ещё один (снова, скорее, в перепуг).
А уже в 2018, третьим по-счёту, пусть и в послеслове, зашёл в мою блажь.

Дело было не в Бендерах.
И не в Тырново болгар.
По реке плыла пантера.
За пантерой – ягуар.
На картине Модильяни,
вместо Анны – Гумилёв.
Ворон По, с лицом Толяна,
уронил в тарелку клюв.
«Nevermore!» – вопил Набоков,
на Лолиту взгромоздясь.
Мандельштаму одиноко
до безумий было здесь.
Всё смелось и дико ржало.
Западала буква «я».
Православная держава.
За душою ни копья.
(30.01.2018)

С оговоркой ниже: К переляку на Стихире.
Переляк был досточно долгим (между двумя Волками: тем, который Вольф Никитин, и – Волком Декаданса (Безумным Рисовальщиком и пр.).
В том задрае виноват больше я (пусть и не я начал), посчитавший себя занадта задетым. Прежде, чем так громыхать (пусть и забавно, а не токмо задиристо), мне надо было бы разобраться, с кем я сошёлся в спарринге…
Потому, можно считать, что и сам этот переляк-переклик (а переклик там был нормальненький – не по верхам) случился с моего неадекватного переполоха.
Зато теперь понятна и связь между прямым переляком и тем, что блажит у меня где-то дальше всё-таки в собственно Переклик.
А следующий зашёл уже в некоторую неувязочку с уважаемым мною Сашей Демидовым. Пусть и с несколько завышенным (у него) – при всём моём уваже – самомнением.
И зашёл тот Переляк уже в название.

Не пылаю к людЯм любовию.
Оттого и стишки не ахти.
Без любови и мысли фиговее.
И словцо на декор не найти.
Ни чета я Володе Ульянову.
Он уж точно горел и пылал.
И любовь его классово рьяная
тем людишкам за счастье была.
Он стишки не строчил пустяковые.
А ведь мог бы – про Шушу и так.
И слова бы нашёл родниковые,
а не то, что говенный мастак.
(В переляк с коллегой, 23.06.2018)

К чему – такое?! Да ещё – с иронией в адрес Вождя мирового пролетариата.
С А. Д. мы никогда не сволочились. Сотрудничали в меру (в силу серьёзных идеологических и мировоззренческих нестыковок).
А тёрка-задирка эта (потому и выскочил «переляк») пошла к нашему междусобойчику на Сашиной даче. Вполне интеллигентному (ибо оба – из этого теста), но по случаю прояснения наших позиций. По животрепещущим (а где-то и поглыбже) вопросам.
На свой междусобойчик (в тет-а-тет) мы прихватили только пива. Изрядно, но – в меру. Так, чтобы не слишком раззадориться.
После Саша остался ночевать (с машиной), а я уехал автобусом.
В нашей дискуссии не обошли мы и тему поэзии. А. Д. тоже где-то что-то пописывает. Но – не более того. У меня-таки (при всей скромности и, в связи с герменевтством, не совсем и пиитством) – куда как. В смысле – «более того».
Ну, и – по ходу – Саша заметил, что, при всей умности, моим вершам не хватает любви.
Так я ж ему и лирики своей не предъявлял! Не говоря уже о...
А что до своих в отношении властей и прочего «опричного сброда» (я – не о простых человеках)... Всё так. Не хватает. Именно к ним. У меня. Любви...
Задираю бедолаг! Язвлю...
В том числе и классиков марксизма прижучивал. А А. Д. – как бы он не отмежёвывался – в тех «источниках» купался-вырастал, в тех (провластных-партийных) структурах-органах подвизался. В отличие от меня – диссидента-волюнтариста-отщепенца.
Потому и делом своей жизни он счёл «поправку Учения». Я здесь – о Коммунизме (а не об исключительно марксизме).
А ему, Саше (про это) – не в упрёк. Каждый выбирает по себе. Ну, или что-то (Там) выбирает нас.
Тем более, что он – и не глуп, и интеллигентен. Пусть и без каких-то жёстких оппозиций к Власти.
Вот под всё это (и округ) и явился на свет тот задиристый Переляк. То бишь – по следам дискуссии и к нашему разноголосью вообще.
А Володя Ульянов заглянул туда уже в роли «свадебного генерала» и – к жанру классического Переклика.
В отличие от Маркса с Энгельсом, Ленина я вершами баловал куда меньше. А главное – адресованное ему было куда слабее моих «марксельез».
Наше же (с А. Д.) имело продолжение, где «переляк» заточился уже в текст.

А задел…
Мабыть, по делу!
А мабыть и в косячок.
И не то, чтоб засвербело.
Да маненечко печёт.
И дались мне эти вирши…
С переляку. В недозвон.
Нет бы, молча, шишел-вышел.
Под раздачу, на фиг-вон.
Укулеле-балалайка.
Будто скачущий сверчок.
Засвербело? – Наливай-ка!
Можно врознь. Можно «в чок».
Хороша у Саши дача!
Сам хозяин, чем не шах?!
За пивасиком бабачит
о задачах и стишах.
А кругом…
Рукой достанешь –
«будетлянский» соснячок.
Я ведь, Саня, не «ботаник».
А пущай себе печёт!
Ну, подумаешь?! – Утёрся.
Не велик, поди, талант.
Рудокопа-камнетёса.
Без любви и без кола.
(На посошок, 24.06.2018)

Распалился-перегрелся (тогда) – в засвербевшее. Как и с Волком (В. Д.).
И в «печёт» (дважды обмолвился). И «переляк» в «недозвон» (не в «перезвон» же...) повторился.
Да, уж...
А «загоралось» примерно так:

«Нет Любви…» – говорит коллега.
О моих оголтелых стихах.
Шумногласное имя «Онего»
закипало в карельских снегах.
Нахтигаль соловецкой закваски.
Заповедных объятий ярмо.
Самовластья партийного ласки.
На току глухарём Сандармох.
Ах!
Какою истомой дышала
кровожадность его росомах…
Не по-детски расстрельная шалость.
Всенародного счастья размах.
(Не Петух..., 20.06.2018)
PS:
«В мои далёкие партийные годы я услышал от моего коллеги народную мудрость: «Чем мы отличаемся от петуха? Петух разгребает говно и ищет зерно, а мы делаем наоборот».
К твоему персонажу, Колиному папе, я душевных симпатий не испытываю, хотя рассудочно признаю за ним определённые исторические заслуги. В краеведческом опусе меня смущает не углубление в личную жизнь персонажа, а изыскательская цель автора опуса: охота же ему тратить свой талант на то, чем петух заниматься не стал бы» (А. Демидов)

Коллега – коллегой. При всём взаимоуваже – не без уколов.
А вот к чему я пристроил своего «задиру» в послеслов вершу в переклик с Таней Важновой?! – Шут гороховый! С ней я и не задирался-то ни разу.
А ещё и сам стишок обозвал – «Переплёт».
Зараз проверим, что там с чем переплелось-перелякнуло.

От Родена к Родиону
Эх! –
Не «доследил».
Бог ДиОнис (сын Диона).
Витязь Автандил.
Эти – греки. Те – грузины.
Князь Багратион.
Пальцем в небо. Рот разинув.
Шишел-вышел вон.
Пишет сыну мать-старушка:
«Как ты там?! Один...
Милый Саша…»
– То ли Пушкин.
То ли – Бородин.
Богатырские распевы.
Пляски степняков.
Кто-то смуглый в снЕгах белых.
Водка с коньяком.
Это ж надо – так надраться!
С петелек слететь.
Мама родна! Други-братцы!
Музыка-метель.
(11.12.2018)

Ага! Переплёл-заплёл я здесь – вполне в Переклик. В ГДП (гипер-диалогичекое пространство) кто только не забрёл! Каждый – со своей «балалайкой».
А на что спишем уже послесловный «переляк»?! На свою промашку (предшествовавшую) с Таниным «Родей»!?
Уж этот Раскольников!
Мы – о Родионе Романовиче, а не о Фёдоре Фёдоровиче.
Кстати, самое (по мне) забористое этому персонажу я выложил в перекличке с Ёжиком (замолчавшей воронежанкой Леной).
Пристегну и оное (не без удовольствия).

Раскольников дрожащею рукой
кромсал топориком стволы и табуретки.
А вечер выдался на удивленье редкий.
Застенчивый, загадочный такой.
И тополя, как мальчики в трико,
бежали в ночь, спасаясь от расправы.
Толпа ждала пришествия Вараввы.
И воскресал из прошлого ревком.
И страх глядел булыжником в окно
на призрак обезумевшей Коммуны.
Клевреты прятались за спинами ОМОНа,
закутавшись, как гейши, в кимоно.
А это был – невиннейший июль.
Он вынес мозг Везувием в Помпеи.
И отстегнув ремни и портупею,
менял их на изящный ридикюль.
(Июль, 1.07.2017)

Так в этом – и «страх» (к «переляку»), зыркующий «булыжником в окно».
И...
Раз уж явилась мне (как из тумана) Елена, то...
В наших с ней (достаточно обильных) «переляк» упоминался единожды. Опять-таки (банально) – в послеслов. К отклику на её стих «Путевому смотрителю», в августе 2019-го.
А примечательного к нему... Случилось оно после какого-то примолка у Лены. Да и за ним между нами «переплелось» только два раза.
И потому – Грустно...
А «переляки» больше ложатся к задиркам и пританцовываниям. В Грусть (если в Переклик) – дорога-тревога иным «баловням» из «герменевтского набора».

31.03.2025