Катехизация или Mеmento mori

Из воспоминаний монаха Игнатия

Рассказ монаха-гостинника

Игумен благословил мне заниматься приёмом VIP-персон. Надо сказать, это весьма специфическая категория людей, уверенных в себе и собственных силах и способностях и доказавших свои притязания "на успех" конкретными делами. О православной вере понятия самые поверхностные. И это в лучшем случае...
Подход к ним должен быть особый. Прежде всего необходимо обеспечить им комфортные условия быта - к иным они не привыкли. А знакомство их с основами православной веры - то, что называется катехизацией - проходит во время экскурсии по монастырю: собор, игуменское кладбище, скиты... Так постепенно шествуя от святыни к святыне, этим людям, бесконечно далёким от религии, открывается новый, доселе неведомый им мир христианского подвижничества.
Как-то раз в первые дни золотой осени, когда монастырские клёны тронул первый багрянец, к тихой пристани причалила большая белая яхта. На берег вышли два человека в ослепительно белых одеждах, средних лет мужчина и женщина.
Я пригласил их на экскурсию, маршрут которой был давно отработан. Однако вскоре я пришёл в некоторое замешательство от того, что ослепительно белый "джентльмен" не проявлял ни малейшего интереса к моему рассказу. Он смотрел на меня, как смотрит Эйфелева башня на грязные шнурки бездомного бродяги, просящего подаяния у её подножия. Казалось, что монастырские святыни и природные красоты не произвели на него никакого впечатления. Он прерывал моё повествование только одним настойчивым вопросом:
- Скоро ли мы будем на Святом острове?
Когда он в четвёртый раз спросил меня об этом, я не удержался и в свою очередь поинтересовался у него:
- Вы там были когда-то?
- Нет, - коротко ответил он.
Пришлось несколько изменить экскурсионный маршрут и отправиться на монастырском катере прямо на Святой остров. Он знаменит тем, что здесь некогда, много сотен лет назад подвизался в каменной пещере преподобный Александр Свирский. Предполагая закончить на этом продуваемом всеми ветрами острове свой жизненный путь, он ископал себе могилу, которая и сейчас наряду с пещерой преподобного является известным местом православного паломничества.
Наш катер, борясь с холодными пенящимися волнами не без труда пересёк узкий островной пролив, и мы вышли на берег.
В походке моего гостя появилась некая целеустремлённость, точно у собаки, взявшей верный след хозяина.
И вот уже мы у могилы - узкой и длинной ямы, стены которой выложены замшелым от времени гранитом.
Глядя в могилу, мой "джентльмен" неожиданно заявил глухим, но твёрдым голосом, словно обращаясь не ко мне, а к кому-то невидимо присутствующему здесь:
- Я хочу туда лечь.
Земля на острове холодная, а на метровой глубине могилы ещё и сырая. Поросшее мхом и травой каменное гранитное ложе было к тому же обильно смочено водой вчерашнего дождя. Однако никаких официальных запретов на лежание в могиле нет, и я, несколько ошарашенный заявлением моего гостя не стал ему противоречить.
"Джентльмен" как был в сияющем белом костюме, так и спустился в могилу:
- Оставьте меня одного.
Я отошёл в сторону, онемевшая белоснежная спутница в другую, а он лёг на сырое каменное дно ямы, вытянулся и затих.
Ветер колыхал редкую северную траву над могилой, над озером кричали чайки, и только могила таинственно молчала.
- Что там происходит сейчас? - думал я. - Этот человек приехал сюда именно для того, и только для того, чтобы лечь в могилу преподобного! Быть может, его сюда направил какой-нибудь прозорливый старец. А может быть, сам преподобный явился ему и повелел сюда приехать?..
Минут через пятнадцать мой гость поднялся и вылез из могилы. Разумеется, костюм его утратил ослепительную свежесть. Изумлённая дама с недоумением взирала на прилипшие к его голове и одежде кусочки зелёного мха, потом стала неумело приводить в порядок костюм своего спутника, который почти не реагировал на её причитания и манипуляции.
Что-то неуловимо изменилось в его лице, пропал прищур стальных глаз, и жесткие губы тронуло некое подобие улыбки, как мне показалось виноватой и растерянной. Лицо преобразилось, точно с него сняли какую-то давно застывшую маску...
Мы продолжили наше путешествие по монастырским святыням и теперь передо мной предстал совсем другой человек: вся его фанаберия куда-то исчезла. Он с вниманием слушал мой рассказ и даже выразил мне свою благодарность. Я не решился спросить моего гостя, что он пережил в могиле за те минуты. Может быть, они показались ему вечностью...
Вот такая катехизация... MЕMENTO MORI. Монах-гостинник замолчал, задумался. Потом тихо запел:
Плещут холодные волны,
Бьются о берег морской.
Чайки проносятся с криком...
Я перебил его:
А можно мне приехать на Святой остров?