Советское прошлое. Братья-Месяцы

В Новогоднюю ночь, в заповедном бору,
На поляне под елкой-сосною
Собрались по-традиции доброй к костру
Братья-Месяцы вспомнить былое.

Председатель собрания – древний Февраль –
Прозвенел колокольчиком ржавым,
Горло хрипом прочистил и молвил: «Пора,
Заседанье открыть по-уставу.

Первым делом, позвольте, поздравить нас всех
С наступлением Нового Года.
Пусть в делах и трудах наших будет успех,
Пусть минуют печали-невзгоды!».

Он подкинул в костер новогодний дрова
И сказал, выпив рюмочку рому:
«А теперь, если нет возражений, братва,
Мы приступим к вопросу второму».

Братья-Месяцы дружно кивнули в ответ.
На пеньках поудобнее сели.
Тоже рому хлебнули – оратору вслед –
Закусивши сосульками с ели.

«Пункт второй… Попрошу стаканом не греметь…-
Начал старец довольно несмело, -
Очень жаль, но теперь мы должны рассмотреть
Сентября персональное дело!».

Лысеватый Сентябрь встал, от страха трясясь
(С урожаем случилась промашка:
Половину собрал, чуть не вывалив в грязь,
А другую - оставил, бедняжка).

И гриппозник Декабрь в зазвеневшей тиши
Пропищал своим тонким фальцетом:
«За вредительство нужно его придушить
Не позднее, чем нонешним летом!».

Вот так штука… Сентябрь, как стоял, так и сел:
Получил новогодний подарок!
К счастью, слово Ноябрь в тот же миг попросил,
И вскричал: «Постыдился бы, старый!

Ты всю зиму продрых, как сурок на печи,
Хоть комбайны нуждались в ремонте,
Так что рот свой беззубый закрой, и молчи!
Сентября, мужики, не позорьте!».

Взволновался Декабрь: «А Январь с Февралем?
Если  я виноват, так отчасти:
Я хоть спал, а они - все пропили вдвоем!
И бензин! И корма! И запчасти!».

Председатель, услышав такие слова,
Покраснел аж до кончиков пальцев.
А Февраль промычал: «Это сплетни… молва…
Я ить с фермерством мучаюсь, братцы!

Если кто виноват, так, конечно же – Май!
Ишь, прижух втихаря под сосною…
Ну-ка, встань, и собранью ответь, негодяй,
Кто упер культиватор весною?».

Тут поднялся в собрании гомон и крик,
Май сцепился с морщинистым старцем.
А Ноябрь Декабрю дал под-дых раза три.
А Сентябрь с Январем стали драться!

Захмелевший Апрель – молодой дурачок,
Отломил от березы дубину,
И ударил Июля – сначала в плечо,
А затем и в согбенную спину.

И заплакал Июль – простоватый мужик,
У костра разомлевший крестьянин.
Он к ударам дубиной совсем не привык…
Да еще от какой-то там пьяни!

Ну, а Март и Июнь, прихватив Октября,
Завалились под кустик укромный,
Взяв с собой на троих три больших пузыря
И хрустальный бокал пол-литровый…

Среди визга, ругательств и хруста костей
Братец Август грустил одиноко,
Поскорее мечтая забраться в постель,
Чтоб до жатвы заснуть в ней глубоко.
                ***
В Новогоднюю Ночь, в заповедном бору,
На поляне под елкой-сосною
Собрались (вот когда, уж не вспомню!) к костру
Братья-Месяцы вспомнить былое.
декабрь 1989