Сидору

У супостата радости в веках:
горит Путивль, в постели – Ярославна,
урус забит, пленён, в лесах Ковпак
на черемше до лета не протянет.

В усладу хану полицай рябой
рубает ближним головы на плахе,
что шевелится – довершит огонь,
стон из-под пепла – Сидору в папахе.

Пока могильник у кремлёвских стен
обшаривает тать Наполеона,
в спадщанский скит из горестных щелей
ползёт в остатке русич потрясённый.

Набиты гривной в юртах сундуки,
белы вельми бесстыжие наташки,
достал берданку хмурый славянин,
нашёл патрон от доблести вчерашней.

Любой, с мечом зашедшей немчуре,
давала жаба цыцьки партизанской.
Непобедимо Деду лишь теперь –
в неандертальстве стравленного братства.

С прищуром фюрер, выходя в утиль,
кресты на танках разменял на память,
который гроб безропотный Путивль
под галичанский возглас закопает.

Здесь навсегда надломятся мосты,
вспорхнут плотины, закрома, вокзалы,
и поезда осыпятся в кусты,
и прокси-паства зиганёт вандалам.

Ни для кого нет совестной вины,
исповедальных спазмов от позора,
ворота настежь вон отворены –
Русь-самострельша к выносу готова.

Живи, Герой – таких достоин рай,
не поминай и не прощай потомков,
гуляй, Ковпак, протаптывай бурьян
отныне присный от Днепра до Волги.

2025