Вспоминаю

Думалось

Перламутровые дали,
перламутровая даль.
Не такое вы видали,
не такое я видал.
Было дело днём осенним,
шёл я тихо через лес.
В нём увядшие растенья
вызывали интерес
золотистою окраской
и багряною листвой.
Думалось в лесу о разном
и, казалось, что весной
отдаёт в лесу туманном
на восходе октября,
представало утро странным.
Ярко-рыжая заря
распускала локон красный,
опоясывала лес,
и казалось, не напрасно
вызван этот интерес.
Я не завидую успеху
других, мне это ни к чему.
Укатываюсь я со смеху,
когда себя я не пойму.
Зачем смеяться над собою
в туманный день тоски сплошной,
когда с безнравственной толпою
я недоволен тишиной
осеннего рассвета грусти
со звоном золотой листвы,
и каждый радует нас кустик,
как будто вешние цветы.
Зачем смеяться? Непонятно.
А чтоб понять, засмейся сам.
Подумай и скажи приватно.
Признаться, что ли, небесам,
что смех, конечно, быстротечен,
как будто бы ручей весной,
душевные недуги лечит,
ложась бессмысленной строкой
в тетрадь моих воспоминаний
на склоне отлетевших лет
сомнений, радостных исканий,
которым и цены-то нет.


Находят

Порою люди в ожиданье
находят странные черты
не строгого средь нас по званью,
но с лёгким флёром пустоты
звенящего покоя в чести,
порой в чести иных времён.
С желаньем глупой в сути мести
за поругание имён
восславивших Россию в Мире
и опозоривших её.
Как будто бы стрелок я в тире,
стреляю точно… в ё-моё.
Пусть остаётся всё, как было,
но только лучше всем назло,
когда моё сомненье плыло,
скорей всего оно плыло
по волнам странного покоя,
но правильнее по волнам
покрытой дымкою рекою,
валяясь всё ж по берегам.


Вспоминаю

Жизнь прошла, как день осенний,
золотым взмахнув крылом.
Вспоминаю грусть мгновений,
и всё думы о былом
у меня роятся ночью тёмной
с тихим шелестом под звон дождя,
и представляется огромным
произведенье – дважды два.
Нет ни планов, ни задумок –
пустота, как в бочке той.
Опорожнил я подсумок,
наслаждаясь тишиной,
что звенит окопной пылью,
неизвестностью степной.
Называю оду былью,
что осталась за спиной,
у неведомого завтра,
вроде как в плену без строк,
возникают снова кадры:
переменчивости срок
нас пугает бездорожьем
по лесам пустых хлопот,
разве так, простите, можно
совершить на пик полёт?
Невозможно, знаю точно,
но стремлюсь подняться ввысь.
Может, это и порочно,
но сама порочна жизнь
в невезении, но с песней,
с атрибутами молвы,
может, станет интересней
по указке от Молвы
совершать подъём до света
после третьих петухов
в странной радости Поэта
со словами без стихов,
уходящего за дали
поимённой высоты,
где осенние медали –
листья вечной красоты –
закружились и пространство
зазвенело в золотой
карусели без мытарства,
щедро дарит пустотой.