Кармический баланс

Афанасий лежал в гамаке между двумя раскидистыми соснами, глядя на янтарные отблески солнца в стеклянной чашке с топлёным маслом гхи. В воздухе витал аромат прогретой сосновой коры и сандаловых агарбатти. Балтийские волны лениво катились, будто хотели что-то сказать, но забывали слова.

С утра повар с лицом потерявшего вайфай манекена снова спрашивал, когда будут деньги... Но у Афанасия был особый талант: он всегда находил безукоризненный повод не заплатить сотрудникам за проделанную работу. В результате коллектив неустанно обновлялся, работа шла, а доходы  от бизнеса росли. Что же касается оплаты услуг — вроде коммунальных или починки аппарата для капсуляции аюрведических пилюль — аргумент «Ну ты же понимаешь, у меня пятеро детей» работал всегда безотказно. Люди обреченно махали рукой и отступали.

В его окружении околачивались не только отмороженные фрики, созависимые, несчастные, легко внушаемые и потерянные, но и вполне себе просветленные и самодостаточные. Впрочем, с ними у Афанасия были отдельные Гамбургские счета.

***

Афанасий был тройкой, в том смысле, что день его рождения выпадал на двенадцатое число. Юпитерианская энергия текла в нём легко и непринуждённо, что даровало ему  способность выстраивать широкие сети знакомств, находить нужных людей, заставлять их чувствовать себя особенными и — что самое важное — умение говорить так, чтобы ему верили, а также наделяло врождённой способностью расширять горизонты — преимущественно за счёт других.

С детства Афанасий знал, что мир полон возможностей, стоит только протянуть руку. После переизбытка бурной молодости с её авантюрами, алкогольно-сексуальной несдержанностью, экспансивными проектами и периодами финансового неблагополучия, Афанасия со страшной силой потянуло к духовным учениям, но не в смысле аскезы и отказа от материального, а скорее в поисках универсального оправдания любым своим поступкам и не слишком пыльного заработка.
Юпитер давал ему масштабность мышления: если уж зарабатывать, то не на чем-то мелком, а сразу на трансформации сознания. Люди всегда искали смыслы, а Афанасий был готов их снабжать — разумеется не бесплатно.

Всю жизнь он чувствовал, что родился под счастливой звездой. Даже когда обстоятельства складывались не в его пользу, он неизменно находил лазейку и мир вокруг словно сам подстраивался под его нужды.

 Юпитерианская энергия даёт щедрость и величие, но в руках Афанасия эта щедрость распространялась в основном на себя. В вопросах бизнеса Афанасий всегда грамотно соблюдал тонкую грань - кому можно не заплатить, а с кем необходимо рассчитаться непосредственно целиком и полностью, ради сохранения репутации и прочих благ.  Лучшие специалисты йоги, всемирно известные мастера аюрведы и восточной медицины, обвешанные джапа-малами из рудракши и сапфировыми перстнями,  философы, чьи речи звучали так, будто сам Шанкара решил устроить гастроли в Балтийском регионе,  всегда исправно получали свой процент. Международные  послы, представители правящего класса и прочие vip могли  смело рассчитывать  на великодушные привилегии и соблазнительные предложения. А вот с народом попроще, нанявшимся, чтобы прокормиться и обеспечить детям теплые вещи на зиму, Афанасий вёл дела особенно «искусно». Он с лёгкостью заставлял месяцами ждать выплат, выслушивая бесконечные рассказы о временных трудностях и прочих форс-мажорах.

Рабочие, администраторы, охрана, повара постепенно привыкали к особой системе расчётов: кто-то соглашался на бартер – вместо денег получая сеансы массажа, медитационные ретриты или скидки на продукцию «высоких вибраций». Другие просто уходили, оставив попытки добиться своего.

Иногда, конечно, кто-то пытался качать права, но Афанасий умел улаживать такие вопросы: для одних находились неожиданные компромиссы, а других просто игнорировали, пока они не уставали бороться с его невозмутимой увертливостью.

Этот баланс — между щедростью и уклончивостью, между духовными практиками и коммерческим расчётом — был его искусством. Ему удавалось лавировать между этими мирами, как кораблю между подводными рифами. Одни уходили, другие приходили, а бизнес продолжал жить своей особенной, почти эзотерической жизнью.

***

«Опираясь на принципы великой науки Аюрведа, мы разработали для Вас различные мини-программы», — гласили заманчивые лозунги на сайте его канторы. Удвартана, Насья, Сведана, Питающая клизма, Йога...

Юрмала приняла Афанасия как родного. Здесь, среди дюн, сосен и неторопливого прибоя, он выстроил свою империю тонких материй. Аюрведическая студия, консультации по доша-балансу, тантрические практики для снятия финансовых блоков — всё это слилось в плавный, безупречно прибыльный поток.

Здесь аюрведа с её чудесными рецептами и очищением казалась чем-то созвучным и симметричным. Афанасий чувствовал себя органично, как если бы он с рождения был знатоком три-дош и подвижности праны. Он приветствовал посетителей страдальческой улыбкой человека, познавшего всю бренность сансары, но по-прежнему вынужденного заваривать чай с имбирём и умел задать тон разговора так, будто видит карму насквозь и открывает собеседника  к сакральным знаниям.

— Всё просто. Мы составим вам программу. Это работа не одного дня. Но главное — доверие к процессу.

Программа включала особую диету, масла, клизмы, занятия йогой, мантры и, что важнее всего, солидный гонорар.

Клиенты исправно ехали. Они искали очищения, озарения, прикосновения к древним знаниям, способным, как им казалось, изменить их жизнь, гармонию в дыхании волн и возможность перезагрузить сознание на морском побережье Юрмалы. Афанасий создавал для них атмосферу мистического уединения: запах сандала, тёплый чай с кардамоном, сотрудники студии с безмятежными улыбками, предлагавшие очищение, основанное на древних глубинных принципах.

Мужики, ещё недавно заказывавшие в ресторанах стейки "medium rare",  теперь уверенно говорили "хочу детокс".

Деньги  текли по своим, особым каналам — наподобие надпочечниковой энергии, которой он учил управлять. Клиенты платили без промедления, точно это был их кармический долг. Но стоило принести счёт за аренду,  или занятия детей в музыкальной школе,  Афанасий включал режим безупречной мягкости, сообщая, что вселенная ещё не выбрала для него момент достатка. "Но ты же понимаешь, у меня пятеро детей", — говорил он с такой неподдельной грустью, что даже суровые воротилы чувствовали в этом намёк на собственную неотработанную карму. К тому же Афанасий знал, что лучший способ выйти из разговора о финансах — это загадочно улыбнуться и сменить тему.

***

Афанасий стоял в дверном проёме своей студии на берегу Юрмалы, вдыхая прохладный, напитанный йодом воздух. Всё шло по плану. Клиенты стекались на массажи, детоксы и консультации по настройке дошей, а в глубине студии, среди травяных масел и медных сосудов, трудились Рави и Прия — специалисты по панчакарме, прибывшие из Кералы.

Они приехали в Латвию с мечтой о  европейских зарплатах и бесконечных возможностях. Афанасий  показал им шикарные фото студии, рассказал про благодарных клиентов и намекнул, что через несколько месяцев здесь можно будет зарабатывать больше, чем в элитных клиниках Индии.

Месяцы шли. Рави ежедневно варил отвары, растирал клиентов горячими маслами, готовил лечебные смеси. Прия делала массажи, промывала носы пациентам нети-потами и читала мантры. Но материального вознаграждения не следовало. Афанасий каждый месяц находил новый довод: "Сейчас поток клиентов ещё не стабилизировался", "Давай подождём сезон", "Ты же понимаешь, у меня пятеро детей".

Первые три месяца индусы действительно верили, что вот-вот всё пойдет согласно договору. Через полгода начали осторожно интересоваться, не пора ли сэру оформить хоть какие-то выплаты. Афанасий, неизменно улыбаясь, говорил:

— Куда вы денетесь с подводной лодки?

Объяснял, что деньги уже на подходе, но из-за "особенностей евробюрократии" задерживаются. На девятый месяц терпение индусов закончилось. Они собрали свои пожитки и сбежали средь бела дня, помахав рукой администрации. Афанасий, естественно, отнёсся к этому как к предательству, тут же объявил их в розыск. Через два дня беглецов задержали в Риге и  на пару дней посадили в обезьянник, где местные бомжи рассказывали о смысле жизни и латвийских налогах.

Индусы исчезли в недрах латвийской бюрократии, а Афанасий сел пересматривать кадровую политику.

***

Юрмальская студия аюрведы Афанасия жила по законам тонкой энергии. В ней всё текло плавно, вальяжно и правильно — кроме денежных потоков, которые упрямо шли исключительно в карман Афанасия.

Каждое утро в просторной кухне, откуда пахло куркумой и топлёным маслом, хлопотали повара. Они готовили клиентам очищающие каши, супы из мунг-дала, травяные отвары. Афанасий объяснял, что пища должна быть не только полезной, но и наполненной осознанностью. Первые два месяца всё шло гладко: повара получали деньги и даже верили в светлую миссию.

Но потом… Потом начиналась трансформация.

— Вы же понимаете, деньги — это всего лишь энергия, — говорил Афанасий в ответ на намёки о зарплате. — А энергия приходит к тем, кто служит ей без ожиданий.

Некоторые кивали и продолжали работать. Те, кто сомневался, получали более конкретные объяснения:

— Сейчас сложный период, поток клиентов ещё не стабилизировался. Давайте потерпим пару месяцев, и всё наладится.

Так продолжалось и продолжалось. Кто-то уходил сам, осознав, что его карма так и не монетизировалась. Кого-то Афанасий увольнял за нарушение тонких принципов вселенной: неправильную энергетику, недостаточную преданность или сомнительные вопросы.

— Я чувствую, что у нас разное видение развития студии, — говорил он очередному повару, который осмелился напомнить о деньгах. — Давай разойдёмся по-доброму.

История повторялась с уборщицами. Они приходили, аккуратно мыли полы, протирали медные чаши, полировали нефритовые ролики для массажа лица. По отработанной схеме два месяца Афанасий исправно платил, а потом вступал в силу его фирменный метод.

— Вы же понимаете насколько  важна правильная энергетика? А у вас я чувствую много претензий. Давайте попробуем работать с доверием.

Некоторые пытались доверять. Но по истечению месяцев шести даже самые терпеливые уходили, понимая, что их чакры не готовы к такому уровню финансового голодания.

Но Афанасий всегда оставался невозмутим. Он проводил с сотрудниками разговоры о жизни в потоке, говорил, что вселенная сама обеспечивает всем необходимым, и невидимыми нитями вплетал в это умение всегда оставаться в плюсе.

***

Когда инспекторы Службы государственных доходов Латвии (VID) впервые вошли в студию Афанасия, он встретил их с абсолютным спокойствием, словно это были не ревизоры, а участники ретрита по осознанному дыханию.

— Добро пожаловать, друзья! — улыбнулся он, поправляя льняной халат. — Чай с куркумой?  Клизму с кунжутным маслом?

Инспектора не пили чай. Они открыли папки и начали задавать вопросы.

— У вас официально числятся два работника, но студия большая, клиенты есть, кафе работает. Как так?

— Вы знаете, всё дело в коллективной осознанности. Люди приходят сюда не ради денег, а ради духовного роста. Мы здесь не работаем — мы живём в служении.

— Но нам жалуются бывшие сотрудники. Говорят, что вы их нанимаете, а потом не платите.

— Жалобы… — Афанасий вздохнул и сделал паузу, будто размышляя о вечном. — Это же так естественно. Человеческое эго вечно сопротивляется трансформации. Я же никого не держу. Люди приходят и уходят, когда чувствуют, что их миссия выполнена.

— Хорошо, — инспектор слегка поморщился. — Покажите бухгалтерские документы.

Афанасий достал идеально оформленные отчёты, в которых всё сходилось. Зарплаты были небольшие, но выплачены вовремя. Прибыли — умеренные. Все контракты оформлены по закону, а значительная часть персонала вообще числилась как добровольные помощники, работающие за жильё и питание.

— Вот, посмотрите, — с мягкой улыбкой сказал он, раскладывая бумаги на столе.

Инспекторы изучали документы, но формально придраться было не к чему. В бухгалтерии чистота, налогов уплачено ровно столько, сколько требуется. Всё серое спрятано в таких юридических завитках, что к ним даже не подкопаешься.

— Мы ещё вернёмся, — буркнул один из проверяющих, закрывая папку.

— Конечно, — Афанасий проводил их мягким взглядом. — Всегда рад гостям.

Когда дверь за инспекторами закрылась, он сел в кресло, отхлебнул чай с куркумой и глубоко выдохнул. Всё было по-прежнему. Баланс вселенной оставался неизменным, а карма работала в его пользу.

***

Рождение шестого ребёнка Афанасий встретил с выражением ослепительного  сияния на лице. Он держал новорождённого на руках, смотрел на его крошечные пальцы и думал о том, что теперь у него будет ещё один безупречный аргумент в разговоре о деньгах.

— Ты же понимаешь, у меня шестеро детей, — эта фраза звучала теперь ещё весомее.

На какое-то время он закрыл свою студию аюрведы. Жил на деньги, сэкономленные на зарплатах, ни в чём себе не отказывая, но создавая ауру временных трудностей. Нужно просто подождать, пока Вселенная всё расставит по местам. И Афанасий не стал  утруждать Вселенную и сделал это сам. За спиной у жены оформил бизнес на себя, переписал счета, сменил учредительные документы. Теперь всё, что они строили вместе, принадлежало только ему. Когда всё было готово, он просто сказал:

— Я чувствую, у нас  слишком разные жизненные пути.

И продолжил жить в мире, где карма работала исключительно в его пользу.

— Это же бизнес, — мягко говорил Афанасий. — Здесь нет эмоций.

***

Поезд покачивался на стыках рельсов, за окном мелькали крыши небольших станций. На одной из них вошёл Афанасий, по кармическому сплетению, именно в тот вагона, в котором сидела бывшая сотрудница. Та, что когда-то трудилась на него с полной самоотдачей, разумеется, практически бесплатно. Она сидела прямо у входа в вагон, в углу, уткнувшись в телефон.

Афанасий, как ни в чём не бывало, подошёл и приветливо улыбнулся:

— О, привет! Давно не виделись! Как дела?

Подняв глаза,  она посмотрела холодным  взглядом и сказала:

— Получше, чем у тебя.

— Это почему ты так думаешь?

— Ну, хотя бы потому, что я никого на бабки не кидаю.

Афанасий на секунду замер. Потом усмехнулся и, усевшись в противоположный конец вагона, начал выкрикивать:

— Да ты просто жертва собственной кармы! Ты понимаешь, что это твои уроки?! Почему тебя все кидают? Потому что ты сама создала эту реальность!

— Я больше  не общаюсь с мошенниками.

Люди в вагоне начали оборачиваться.

— Потому что ничего не поняла! Надо уметь отпускать! Деньги - это не самое главное в жизни!

Но она  больше не отвечала. Снова уткнулась в телефон, как будто его не существовало.

Поезд плавно раскачивался. На одной из станции Афанасий шумно выдохнул, а потом встал и вышёл.

 Всё было правильно. Всё так, как должно быть. Но почему тогда внутри всё ещё звучало  холодное: "Я не общаюсь с мошенниками"?

***

Афанасий всегда считал себя человеком, который держит реальность под контролем. Он привык выходить сухим из воды, всегда оказываться правым, в плюсе. Но тело, в отличие от бизнеса, было менее податливым.

С годами сердце стало напоминать о себе всё чаще. Одышка, слабость, внезапные приступы, будто кто-то невидимый сжимал грудь изнутри.

 Врачи говорили, что без кардиостимулятора он бы уже давно не ходил по земле.

Это случилось в кафе, где он пил свой традиционный чай с кардамоном, лениво пролистывая сообщения на телефоне, размышлял, кому в этот раз можно «отложить» выплаты. Всё было привычно, пока что-то не дрогнуло внутри.

Последний раз врачи предупреждали его: «Батарея почти на исходе, нужна замена». Но Афанасий лишь отмахнулся: «Денежная энергия сейчас не в этом направлении, позже разберёмся». Позже – слово, которым он мастерски управлял чужими ожиданиями. В этот раз он применил его к самому себе.

Прошли месяцы. Кардиостимулятор работал на последних резервных импульсах. Но в тот день что-то пошло не так.

Резкий толчок в груди. Сердце дёрнулось, словно наткнулось на пустоту. Должен был щёлкнуть спасительный импульс, но вместо этого внутри было тихо. Вакуум. Кардиостимулятор молчал.

Афанасий вздрогнул, губы приоткрылись, но воздуха не хватало. Пальцы ослабли, чашка с чаем накренилась и опрокинулась на стол. Он попытался вдохнуть, но лёгкие не слушались. В глазах потемнело.

Люди в кафе застыли, кто-то начал вставать, кто-то закричал.

На мгновение он увидел себя со стороны — согнутого, пытающегося вдохнуть, с расширенными глазами.  Он открыл рот, хотел что-то сказать, но не успел. Тело обмякло и сползло на керамагнитный пол.

Люди подбежали, кто-то вызвал скорую. Фельдшер быстро вошла в кафе, держа в руке дефибриллятор.

Афанасий. Тот самый, который когда-то уверял, что деньги — это всего лишь энергия и что карма сама всё расставит по местам. Тот самый, на которого месяцами работала без зарплаты.

—Лопатки! Асистолия. Адреналин! Начинаем кардиопульмонарную реанимацию! 

Попытки запустить сердце  не увенчались успехом. Всё было кончено.

— Время смерти… — фельдшер назвала цифры.

Нужно было чувствовать что-то... Но внутри была только пустота.

— Всё-таки карма — забавная штука... — задумчиво произнёс водитель скорой, некогда работавший охранником в студии Афанасия.

Люди в кафе переговаривались шёпотом.

Кто-то из посетителей снимал происходящее на телефон,  другие отворачивались, будто боялись, что смерть может быть заразной.

— Жалко… — пробормотал кто-то.
— Да уж, кардиостимулятор есть, а сердца, выходит, нет, — откликнулся другой, с горькой ухмылкой.

***

Афанасий видел, как его тело накрывают простынёй, как сотрудник кафе вытирает со стола пролитый чай.

Он попробовал шагнуть вперёд — и не почувствовал пола.

Вокруг стали вспыхивать тени — смутные, неясные. Они шептали, перетекали одна в другую, словно кто-то за гранью реальности рассматривал его с любопытством.

Перед ним стоял расплывчатый силуэт в дорогом костюме, как будто сотканный из полумрака. Лицо менялось — знакомые черты сменялись совершенно чужими.

— Кто ты? — голос Афанасия звучал странно, будто приходил не изнутри, а откуда-то извне.

— Тот, с кем ты ещё не расплатился, — фигура улыбнулась.

Вокруг что-то зашевелилось.

Карма, о которой он столько говорил, вдруг обрела форму. И теперь ждала свой гонорар.