Сонет 127 Уильям Шекспир

вольный перевод (октет).

Издревле и в недавний век   
           красивым не считали черный цвет.
И коли был, то не несла молва
           его образчиком красот - беда.
Теперь же он обрел свой свет,
           законный красоты своей рассвет.
Былой образчик на пъедестале, вот
           но, будучи затмлен, уж не тот.
И с той поры, как каждая рука
           природы власть присвоила себе в строках,
Обманом выдав неприглядное восторгом
           в искусстве подленном, своем срамленным торгом, 
У истинноного чуда нет имен в золе
           и нет пристанища Святого на Земле.
Оно осквернено молвой, но нет нужды
           ему пребыть в позоре том среды.
Бровь Властительницы дум моих черна,
           как ворона на взмахе два крыла.
Глаза ее же им подстать, и в ночи майской
          наполненные скорбею вселенской
По той оболганной красе земной,
          что не имеет недостатка вся собой,
Срывает маски с пошлости лица,
           воспетого пером лживого творца.
Но скорбь сия пленит сердца,
           и непорочен свет для строк певца.
Да, красота любимой столь безмерна,
           что затмлена всей жизни скверна.

март 2025г.

Оригинал
"In the old age black was not counted fair,
Or if it were it bore not beauty's name;
But now is black beauty's successive heir,
And beauty slandered with a bastard shame:
For since each hand hath put on Nature's power,
Fairing the foul with art's false borrowed face,
Sweet beauty hath no name, no holy bower,
But is profaned, if not lives in disgrace.
Therefore my mistress' brows are raven black,
Her eyes so suited, and they mourners seem
At such who not born fair no beauty lack,
Sland'ring creation with a false esteem:
Yet so they mourn, becoming of their woe,
That every tongue says beauty should look so."