Клеймили

Всё строже

Движение моё отрадно.
По облаку иду туда,
где трудится моя бригада,
а по волне скользит звезда
в созвездье ярком Ориона,
где Млечный Путь в свой поворот
вошёл, как выплыл из затона.
Над ним Полярная орёт
и надрывает с ходу глотку.
Не повторяясь в звуках стрел,
меняю ветреность на водку.
Меняла вновь меня нагрел.

Хотел я выгодную сделку,
но перспективу потерял,
Пути я произвёл побелку,
но луч в невежестве застрял.
Стараюсь выйти за пределы
Вселенной в сути торжества,
когда желанья поредели
и осыпается листва,
что то же, всё-таки негоже
по Млечному идти Пути.
К себе я становлюсь всё строже,
клянусь, вот с места не сойти!


Клеймили

                Борису Пастернаку

Не космонавт, но с “Центрифугой” –
был связан с ней, как член её.
Его стихи журчащей фугой
вошли в сознание моё.

Зачем нам “заводить архивы,
над рукописями трястись?”
Склонённые прекрасны ивы
и дорога им наша жизнь.

“Душа обязана трудиться”,
не зная вовсе выходных.
Обязан ты собой гордиться,
удары выдержав под дых.

От “Нобелевки” отказался
и отказался выезжать.
Не просто… всё же не зазнался.
Страну любил он словно мать.

И всё ж жалел, что отказался.
Я прочитал всё между строк.
Коль груздем ты назвался,
так лезь, Поэт, ты в кузовок.

Клеймили ни за что, непрошто –
Союз его не поддержал.
Писать хоть мне об этом тошно,
властям никто не возражал.

Не малая нужна отвага,
чтоб выдержать судьбы обвал.
Он, как его герой Живаго,
в обвале том не сплоховал.