Отцу...

Не так уж много, папка, от тебя осталось,
И как ни жаль, но ровно столько же смогу я передать.
И рвет меня теперь на части твоя старость,
Точней, напополам – но я предпочитаю мать.

Однажды ты сказал, что писать нужно стоя,
В далеком детстве. Говорил, бей первым, и не ссать,
И своего ферзя ты оставлял под боем,
Предоставляя пешке – мне - решенье принимать.

Ты научил меня: быть русским – это круто,
Забыв сказать, что трудно и ответственно всегда.
Ты мизантропом стал к закату почему-то,
Хоть мало кто желавший нанёс тебе вреда.

Я прогулял, соврав: на похороны едем,
А ты узнал. Скорбя, по делу выпорол меня.
И так усвоил я, что таинство обеден
И отпеваний есть не повод для вранья.

Ты застолбил во мне значение Победы,
Величье смерть поправших баб и мужиков,
И выстоявшего под Сталинградом деда,
Ушедшего в сансару в год рожденья моего.
 
Благодаря тебе я стал учить немецкий,
Но Жигули чинил, а не трофейный Мерседес,
И жизнь текла, текла, надежно, по-советски,
Ну а потом взбесилась, взвилась до небес.

И я не знаю, честно, как вы нас кормили,
В другой стране, в раздрай, в студенчество моё…
Благодаря тебе мы как-то пережили,
И даже Жигули не стали полностью гнильём.

Чтоб не страдать от вечного отсутствия зарплаты,
Крутился ты, как мог, надежней нет спеца.
И хоть меня всегда оберегал от мата,
В бригаду взял потом, где мату нет конца.

И я впитал в себя: болгарин – не Киркоров,
Что можно ночь не спать от сварочных зайчат,
Что надо изучать любые договоры,
Пусть если даже мелким шрифтом – изучать.

Ты никогда не знал такого слова – риски,
Всё у тебя как встарь, как по-купечески, за честь.
Благодаря тебе я стал учить английский.
Там честь совсем не то, какая она есть.

Ты знаешь, мы с тобой на ГРЭСе были вместе,
И ты звонил, смеясь, «искали не меня»,
И добавлял: «а ты на нужном взмешан тесте»,
А я был тихо горд, фамилию храня.

Однако ж есть нюанс, как знать, по гороскопу,
Скорее от тебя – и я за то в долгу:
Я не могу лизать в корыстных целях жопу,
Принадлежи она хоть… Тоже не смогу.

Родня с тобой, она участливо-горласта,
И только я в себе - что ж мать ты не любил…
Но это есть как есть, не мне учить и баста,
Того, кто жизнь мне эту дал и сохранил.

Неблагодарно, неспособно, неумело.
Жизнь как свеча, такой недолговечный воск…
Как страшно жить, когда отказывает тело,
Как жутко жить, когда отказывает мозг…

Жизнь как свеча, пока еще мерцает тускло,
И есть зачем нам навестить своё гнездо.
Благодаря тебе я стал учить французский,
Чуть веря в то, что ты уйдешь, как Бельмондо.

Чуть косолап, в морщинах, выбрит, непослушен,
Чуть свысока швырнув на стол небиточку червей,
Вольется батя мой в колонну простодушных,
Куда-то в вечность уходящих под Chi Mai…

22.03.2025