Среди развален...

Среди развален перелива сладких грез.
Стоит холодная, безликая пора.
И за страной туманных нежных слез
Тонула в переливах башня та.

Устремлены бы были взоры,
На ту красу, что нежилась в тиши.
Однако, если ты посмотришь, милый друг,
То башня вся терновником кишит.

Сказанья и легенды окутали ее печальный лик.
И воронье поет о тех былых сказаний стих.
Что некогда, в краях, что близ границы башни той,
В деревне у реки жила его Луна…

Но лик угасшего от горя Солнца,
Лишенного покоя и любви.
С переплетением, что жжет в его груди,
Покоится в той башни без конца…

Но вряд ли одиночество его,
В покоях душных будет ему сниться.
Луна его на преступление пошла –
Решила с ним она совсем проститься.

Она открыла дверь, тонувшую в тумане,
В тех бесконечных грезах и скитаньях.
В его безумно тлеющей тоске…
Теперь и жизнь его висит на волоске.

Он спал в покоях, видя нежный сон.
Пока искал ее во снах своих.
Ну, а она к нему спешила,
По лестнице наверх идя неторопливо.

Вошла Луна в покои его быстро.
Скрипят от старости и пыли половицы.
Подняв кинжал над его спящим ликом,
Кольнула боль в ее груди так дико.

Луна его, вздохнула, бросив нож.
К устам его прильнула от тоски.
Любовь была сильнее, чем желание
Убить того, кто лгал ей вопреки.

Но вдруг открыл глаза ее уставший друг.
Преобразилась башня, да, и все вокруг.
Спасла она его от старого проклятья –
И он ответил на ее любовь принятием.