Гость

Филипп заходит в дом, крича хозяйку.
Она, в муке, румяна, руки в боки,
в дверном проёме показалась,
встречая гостя настороженным кивком.

- Ты чёй-та? - спросила, - кто такой?
Филипп бормочет, мол, напиться бы неплохо.
Хозяйка скрылась, вернулась, охватя рукой
бокал пунцовый в беленький горох.

Вода студена - с бороды, да оземь.
Филипп закрыл глаза - заныли зубы.
Хозяйка по столу муку елозит,
гремит посудой.

Филипп проходит в кухню. Чад кругом.
Протягивает кружку, в благодарность
кивает головой, другой
рукой ее руки касаясь.

Она смеётся. Белозубый смех
посередь губ, как тот горох на кружке.
- Садись, - поговорим. - Пришелец, сев,
оправил волосы за уши...

Филипп за полночь встал.
Пошел курить и думал по дороге:
как хорошо, что в мире есть места
подобные, как хорошо, что ноги
заносят иногда в дома
таких вот мягких женских одиночеств.
Остаться бы... Да только вот, сама
навряд ли этого захочет.

А утром он ушел. Она в дорогу собирала,
шутила - ищешь мол, чего - и сам не знаешь.
Он отвернулся, уходя, и взял за правило -
начав беседу, прятать волос за уши.