Плакать, право же, везенье

Как же трудно жить без слёз!
Это просто наказанье!
Были бы – краснел бы нос,
брови домиком, слезами
мир вокруг заволокло б,
словно небо толстой тучей,
всё – сквозь мокрое стекло,
веки щиплются горючей,
не пролившейся пока,
но уже готовой литься
к подбородку по щекам,
друг за другом вереницей.
Губы пухнут и плывут,
как разваренный вареник,
и в носу, и в горле зуд…
Плакать, право же, везенье.

Запер слёзы под замок
кто-то с умными глазами.
Чтобы горький ком не смог
вытечь из меня слезами.
Не прольются никогда?
Вот и нет! Я ж мастерица.
Вжжик! И кап-кап-кап беда…
Слишком медленно струится
тёмно-красный ручеёк.
Только кафель замарала,
неумеха. Толку мало.
Вот ведь, им и невдомёк – 
жёстким, правильным и умным,
будто новый самолёт
беспилотный и бесшумный –
больно, на кусочки рвёт
то, что выплакать неможно.
Ну «нельзя», не в этом смысл.
Бродят думы, словно дрожжи,
скисли, надо бы промыть.
Кликнуть, что ли,  Мойдодыра
с Айболитом заодно.
От словес французским сыром,
уксусом, а не вином,
тянет. Глупые… прокисли.
Что ж, в том нет беды большой,
ладно, были б толком мысли.
Кстати, стало хорошо –
в голове легко и гулко.
Сердце тоже улеглось
в самом дальнем закоулке,
чтоб ничто не добралось:
ни обиды, ни упрёки,
лапы грязные тоски...
Мне сейчас настолько горько –
порвалась бы на куски.