На этой изумительной Земле

­Гремят все дни как и ж/д вагоны,
И им горит всегда зелёный свет,
Но иногда у дней услышишь стоны,
Таких похожих стонов в Мире нет.

И дни летят с мельканием картинок,
В пути сметая чужое и моё,
И ты стоишь как глупый Буратино,
С незнанием, что хочешь ты ещё.

К другим Мирам уйдём мы после смерти,
И знать бы нам заранее про, то,
Как будут нас встречать у круговерти,
И будет ли подобное кино…

И только ночи тихие как омут,
И только ночи медленны в пути,
И только ночью пишешь по другому,
Эти для всех ненужные стихи.

А дни гремят как и ж/д вагоны,
И мы как все уйдём к другим Мирам,
Был крик войны и были где-то стоны,
Но их не слышали люди эти там…

Но как забыть мне этот день вчерашний,
Когда слезились матери глаза,
В глазах я видел растерянность Вайнашки,
Но я не видел страха в тех глазах.

Терпелось зло, терпели зной и холод,
Мы принимали их менталитет,
Нас резал Серп, и бил нас красный Молот,
Про нож чеченца — выдумал поэт.

Забыл наш М.Ю.Л, как били по нам пушки,
И к пушкам как привязан был чечен,
Фрагменты все, как перья из подушки,
В то время, летели каждый день.

Простить, забыть и примириться с этим,
Но по Земле тогда мне как ходить?
С какой мне совестью на белом Свете,
Каким джигитом и къонахам мне быть?

Мне старый город очень часто снится,
Я просыпаюсь и стихи пишу,
И вижу я убитую ту птицу,
В моём разбитом доме, в ту войну…

Мне эта птица не даёт покоя,
Она живая как будто бы уже,
А я всегда как будто под конвоем,
На этой изумительной Земле…

2016-02-23