Побег из солнечного

Родился я в очень обеспеченной семьи, каждое лето в детстве катался по заграницам,  и никогда в лагерях не бывал, только в спортивных, для мажориков.
И вот впервые в 14 лет, когда финансовое положение семьи серьёзно покосилось,  меня отослали в государственный лагерь в Анапе.
Сама по себе поездка была обыденным суточным путешествием в платцкарте. вонючие ноги, обгаженный нужник, и тамбур курилка, всё как у людей.
Выбравшись из этой газовой камеры я на долю секунды насладился свободой, морским воздухом, и  визуалом армянских палаток на вокзале.  А после нас загнали в советский автобус и повезли в лагеря.
Встретили нас металические ворота, повидавшие мир и такие же повидавшие мир советские домики.  Комнаты на 6 человек и молодые студентики вожатые.
Компашка мне попалась самая весёлая и возможны. один был забитый ботан Рома из Рыбинска который особенно ни с кем и не разговаривал, при этом он был очень симпатичным парнем, он то-ли любил качалку то-ли от природы был в отличной форме, было ему лет 14 .ещё трое были  "старшаки" 15-ти летние " Бандиты" из Нижневартовска ( я о таком городе первый и последний раз в жизни слышал)
Ну и Миша с Химок, Миша просто нормальный ровный чел, с ним я закорешился, да и тем более он  относился ко мне, столичному парню без какого-то либо презрения, он считал и сам себя московским (что очевидно не так, да простят меня химчисты)
Лагерная жизнь сама по себе это подъем утром, зарядка, поход на завтрак, и тд. и тп.
Нудная жизнь Разбавлялась весёлой, даже слегка безумной, компанией парней, которые любили  словить собачий кайф, так они называли когда ты перетягиваешь себе шею веревкой из наволочки, садишься на корточки и душишь себя под своим весом, а товарищ стоящий сзади держит эти самодельную веревку из наволочки. Особенно прозревшие в этот момент ещё и дрочили,  эякулируя в момент асфиксии, тем самым вызывая безумный оргазм и сильное семяизвержение.
Меня что-то на эти гомоприколы не тянуло. Мне в сердце запала одна девчонка, Катя.
И вот пока мои две недели плавно тянулись,  парни с комнаты дрочили и занимались неведомой ерундой, я проводил время с Катей, мы гуляли по лагерю, уходили тайком к морю, и после отбоя мы в тайне от других девчонок сидели у нее в комнате.
Но  любой идиллии всегда наступает конец.
Катя была одной из самых красивых девчонок в лагере ( по моему мнению вообще самой) и парни старшаки очень хотели е; отыметь во все щели.
Честно говоря, они хотели отыметь каждую особь женского пола, мечтали о сексапильной 19-ти летней вожатой Юле (но с ней однозначно уже спал Степан Геннадьевич, наш тренер, да и вероятно не только он)  девчонкам постарше 15-ти летние не нужны, а девочки помладше не дают, печальный удел, остаётся лишь полировать свой жезл в ожидании той самый единственной.
Казалось бы так, но! Как говорил классик, лучше нет влагалища, чем очко товарища.
Одному из Нижневартовских  по имени Даня пришла в голову мысль, что для того, чтобы научиться удовлетворить любую женщину, нужно попрактиковаться с друзьями. Чего скрывать, я с серьёзной миной убеждал Даню, что это гениальная идея, и ему это очень поможет. Я конечно шутил над ним. Дошутился.
Даня начал с Ромы из Рыбинска. Их Страстная любовь началась с того, что Даня переодически отсасывал Роме. Рома на удивление имел крохотный член, а Даня наоборот был солидных размеров (знаю это я к, к сожалению, потому, что жил с этими пидорасами в одной комнате и просто незамечать эти проявления любви было невозможно) 
Сосал он страстно и нежно, словно последняя проститутка, не забывая про свой член, переодически надрачивая его руками.
И вот после длительных минетных ласк (дня три вероятно) Даня все-таки уломал Рому на желанный анал.
Сам первых их акт я не смог засвидетельствовать, ибо был с Катей, но точно знаю, что и Рома и Даня остались довольны.  Это ознаменовало начало новой гомоэпохи анапской лагерной жизни.
Каждый день их долбежка становилась всё более регулярной  и интенсивной, ежедневный секс, сменился ежечасным. Только вставал у Дани член, так он сразу норовил поместить его в чрево Ромы, а он же в своё время, вставал на четвереньки и жадно подставлял свою задницу под крепкий болт Дани. Между ними зародились самые крепкие чувства, сродни тех, что были у меня и Кати, может даже сильнее. Как я знаю они и по сей день общаются.
Вся эта идиллия продолжалась до тех пор, пока наш тренер, Степан Геннадьевич (помимо вожатого у нас  был и тренер по плаванию)  не зашёл в комнату в тот момент когда мужская любовь была в самом разгаре, и Рома скакал на Дане, трясся своим мелким членом перед лицом Дани, то дело и соскакивая с члена Дани, их мечи скрещивались и они словно благородные рыцари снова вступали в неравный бой.
Тренер увидел эту картину и мгновенно пустился в крик и ор, он начал скидывать Рому с Дани, хватать того за шею и несщадно избивать, крича "пидорасы гребаные"  "Позор поганный" "Гниды" И тому подобное. К сожалению в тот момент я был с Катей в комнате напротив, и не лицезреть всей картины, но слышал я всё прекрасно. К моменту как тренер вышел, я уже выскочил из комнаты Кати (чтобы и мне не досталось) и стоял у двери
Даню вытащили за уши из комнаты, он прикрывался подушкой, и был совершенно голожопый, Рома же забился в угол и плакал. Первым кого увидел Даня это был я. Довольный, с улыбкой. Наши отношения и так не ладились, но после того как я рассказал всем кого знал, что произошло во всех деталях он меня и вовсе возненавидел.  Тем более, что всех парней расселили в другие комнаты со свободными местами, и меня заселили к Кате  ( я уговорил тренера, и уговорила его Катя) а Рому и Даню отстранили от тренировок и оставили в петушиной комнате.
Так мы плавно добрались до ключевой точки в этой истории (да гомоебля лишь забавный момент, история то про меня, а не про пидоров)  этой ключевой точкой была лагерная дискотека.
Сперва играла какая-то типичная для того времени  русская попса, я сидел и грустил, перед самой дискотекой я купил у старшаков три сигареты, пачку спичек и баночку балтики. Во время  дискотеки я хотел сбежать пораньше и насладиться этими дарами вселенной, но всё произошло иначе.
Зазвучал переделанный под медлячок enjoy the silence от Depeche mod , я вообще к этой группе неравнодушен с детства, но в тот момент enjoy the silence стала моей самой любимой песней. Ведь я позвал Катю на Танец. Мы так нелепо танцевали, я обнимал ее за талию, чувствовал ее тёплое дыхание, прижимал к себе, она делала то-же самое мы сплились нашими юными душами в этом неуклюжем танце, время потеряло для нас значение, мы кружились и наслаждались друг другом, и в самый важный момент, я поцеловал ее.  Да, пусть это был не мой самый первый поцелуй, но запомнился он именно как самый первый. Этот неумелый детский поцелуй на глазах у всего лагеря был одним из самых запоминающихся моментов в моей жизни.
Как только закончилась песня, мы за ручку сбежали на наше любимое место, лавочку под деревом у забора лагеря, от туда открывался прекрасный вид на море, правда если встать на лавочку. Но мы тогда были погружены друг в друга, мне хотелось быть с ней каждый миг, каждую секунду, а ей хотелось того же.
И к сожалению я не заметил как к нам подошли  Рома пасив из Рыбинска, Даня и ещё один пацан из Нижневартовска. Они видели наш поцелуй и пошли втайне за нами. 
Они сразу же начали мне угрожать, говорить, что я крыса поганая, и что меня мало избить, нужно ещё обоссать и изнасиловать.
Тут я расскажу об одной вещи которую я умолчал, мне хоть и было 14 лет, я уже долго занимался боксом и был крепкии парнем, поэтому драка 1v3 не была так страшна, и я пустился в правую драку против гомосеков.
Меня конечно же отмочили, но так как я боксер и отлично закрываю лицо, получил огромное количество ударов в плечи, парни же все были фиолетовые, фингалы у всех и Даньку даже зуб выбил. Сам бой выглядел как типичная драка малолеток, уникальности мало.  Поэтому не буду зацикливаться на нём, а лишь скажу, что после него две из трёх сигарет которые у меня были с собой у меня отжали петухи (взамен на зуб который я отжал у данька)
И я как герой который защитивщий свою Катеньку пошёл с ней в ее комнату, и там мы остались одни . с одной сигаретой на двоих и одной бутылкой пива.
Пиво было выпито, сигарету мы попробовали покурить прямо там, надымили, прижгли мои парадные джинсы, я улыбаясь их снял и обнял ее.
Наши юные и неопытные движения кажутся бы мне сейчас такими забавными, но тогда сердце моё билось сильнее чем когда-либо, но тем не менее я полез к ней в трусы. 
И пусть наша чистая невинная любовь была уничтожена в клочья жестокой похотью, вернувшись в тот момент, я бы снова совершил эту ошибку, снова прожил этот день так как прожил, ведь тогда я бы не был бы собой, и не стал бы счастлив. Не могло быть у человека в жизни ничего лучше чем есть сейчас.
Я помню как я вошёл в эту невинную девочку, я помню как я сильно любил е; в тот момент, помню как хотел. И я помню, как она для меня перестала быть такой важной как только я кончил.
Уснули мы с ней в одной кровати, не помню, чтобы мне что-то тогда снилось, я просто обнимал ее, а она меня, на этот миг я был счастлив.
Утром вожатая застала меня с Катей в обнимку, без штанов, и мне втелело по первое число, а после Даня и Рома, загнобили меня и сказали, что я их избил, Катя хоть и защищала меня, но ей не поверили, собирались звонить родителям, писать заявление и прочую фигню, но Катя твёрдо сказала, что ничего не было, тем самым вероятно и спасла меня.
Но тем не менее меня посадили в изоляционный блок для больных детей. Где я должен был провести всю оставшуюся смену.
Посадили за те побои которые я нанёс голубому братству. Сама больничная палата напоминала штрафной изолятор, решетка на единственном окне, закрывающаяся на защелку с другой стороны окна,  белые стены и две одинаковые кровати.
Первый день я лежал и смотрел в потолок, лишь ждал того чтобы ко мне зашла Катя, а она заходила, один раз в день на 20 минут. На большее количество времени е; не пускали, а снаружи стояла вожатая и подслушивала наш разговор.
В первый раз Катя принесла мне книгу из лагерной библиотеки "герой нашего времени" За неимением других развлечений я успел прочитать ее почти целиком ещё до визита Кати, сама книга произвела на меня серьёзное впечатление, и как-то смогла развеять мою скуку и обиду.
Но тем не менее, я каждый день слышал весёлый смех ребят, песни игравшие во время зарадки, их счастье, и ненавистный мне лагерь показался сказкой в которую я бы хотел вернуться.
На следующий день Катя не пришла, я ее безумно ждал, а ее не было. Весь день я провёл совершенно бесцельно, даже не выходя из комнаты, разве, что в уборную.
И вот наступил отбой, дверь заперли, вожатая ушла спать, а я остался один на один с собой. Как вдруг решетка на окне открылась. Ее открыла Катя , чтобы попрощаться со мной.
Ее родителям рассказали, что она сдружилась с каким-то малолетним бандитом и ее отправляют обратно домой к родителям. Да и ее смена уже кончалась.
Весь диалог я почти, что молчал, во мне была сильная обида, что она не пришла сегодня, что меня заперли в этой комнате да и на несправедливость жизни вообще.
Она мне сказала свой номер телефона, и адрес ее дома в орехово-зуево, я записал всё это и пообещал приехать к ней как только выберусь отсюда.
Она ушла поцеловав меня на прощание.
С  этой милой детской улыбкой  она уходила махая мне, я улыбался и махал ей в ответ.
Она не закрыла решётку когда ушла, и в как только я понял это, я сразу решил, что сбегу.
Как только стемнело, я собрал свои вещи, положил бумажку с номером и адресом Кати  в карман штанов и полез в окно. Закрыв на собой окно, чтобы не вызывать подозрений (предварительно как в фильмах напихал подушек в кровать и укрыл их одеялом)
И пошёл к выходу из лагеря, там спал какой-то престарелый охраник, поэтому я испугался там проходить, и аккуратно, словно тень, пробрался к нашему с Катей месту, там я с помощью большого дерева перелез забор, попутно порвав штанину об забор.
Спустившись  с забора я почувствовал свободу и сразу же пустился в бег, я бежал так быстро как мог и столь далеко сколь мог.
Где-то через час пути по дороге я вышел к вокзалу. Где и попытался купить билеты  на те деньги, что мне выдали родители на эксякурсию, но была, уже ночь, а ночью на вокзале ошиваются сомнительные люди. Хоть я понял это не сразу, первая мысль была переждать на вокзале, где я и устроился в зале ожидания.
Спустя время ко мне подошёл абсолютно мерзкого вида бездомный, пропитое, опухшее лицо, трясущиеся руки, грязные ногти и совершенно безумные стеклянные глаза. Он промолвил, Что-то по типу "потерялся мальчик' таким сиплым и хриплым голосом.
я испугался там ночевать и ушел с вокзала в сторону города.
Сперва я шёл вдоль Симферопольского шоссе, там было темно, страшно и переодически проезжали машины на безумной скорости, поэтому я принял волевое решение и пошёл в сторону моря. Пробравшись сквозь територии каких-то самопальных гостиниц я оказался на длинном пляже опоясывающем всё побережье. Там переодически встречались какие-то парочки сидящие на песке, но они были совершенно безобидными туристами, и отнюдь не пугали меня как местные бомжи.
я шёл по берегу моря сняв кроссовки, мои ноги чувствовали прохладный песок, меня обдувал теплый морской ветер и где-то на востоке медленно восходило солнце. Я наконец-то стал свободен.
В такой момент я решил искупаться, разделся догола, чтобы не промочить трусы и нырнул  в море.
Много времени я там не провёл,  замёрз. Поэтому вылез и пошёл искать свои вещи которые засыпало песком.
Пока я вытряхивал вещи от песка, я сам не заметил как выронил бумажку с номером и адресом Кати. Понял я это только когда заказывал шаурму у каких-то армян на городской площади в 8 утра.
Доев шаурму я побежал на пляж искать эту бумажку, я прошёл весь свой маршрут следования в поисках этой бумажки, но так и не нашёл ее.
Помню какое разочарование я ощутил тогда, мне хотелось вернуться в лагерь чтобы взять у не; номер, но стало быть она уже уехала, думал я.
Укрепившись в мысле о том, что я смогу найти Катю из Орехово-Зуевско (я действительно думал, что этой информации хватит, чтобы найти ее)
Я пошёл к вокзалу, где купил билеты на ближайший поезд до Москвы, благо он был через несколько часов.
Дорога в платцкарте была грустной и долгой, весь путь я смотрел в окно и думал о том, что я скажу Кате как увижу ее.
Получилось так, что этим мыслям так и не суждено было сбыться.
Я больше никогда так и не увидел Катю.
Я ездил в орехово-зуево, ходил по местным школам, и ждал когда у них закончатся уроки, чтобы увидеть среди школьниц Катю, я обошёл так все школы, но либо в те дни е; не было в школе, либо она увидела меня и не захотела со мной говорить, я этого не знаю и мне не суждено это узнать.
Тем не менее, эта история в моей жизни стала забавной историей которую я регулярно рассказываю фрагментами, то про геев, то про побег, и лишь изредка про Катю. А ведь я до сих пор ее помню, хотя прошёл уже почти десяток лет.
Интересно, помнит ли она меня?