Оцветлённой красой

А ветры хороводят

Под сказанным черту подводят,
спешат всем объявить итог,
а ветры следом хороводят
и подчистую метят лог
осенних перемен пространства
да с оголённостью дерев.
Неколебимо постоянство,
которое опять презрев,

иду распадком прямо в горы.
Влез на вершину торжества.
Потупив в беспокойстве взоры,
они глядят, как вниз листва,
упав ковром и встретив действо –
определённость всех шагов,
я снова возвращаюсь в детство
без логики пустых логов,

беспамятства и безнадёги.
Забыв о полости тоски,
преодолев не все пороги,
околки светлые, лески.
И, выйдя на простор пейзажный,
пополнив свой запас любви,
иду в беспечности отважным,
не зная, что там впереди.


Два тополя

Нас тундра встретила пургою
и ярким серебром снегов.
Я всё же форточки закрою
вдали от светлых берегов
Оби и старицы Марайки,
два тополя где дарят тень
и нам рассказывают байки,
развеивая в нас мигрень.

На Севере сиянье брезжит
и ночь полгода тут не спит,
а солнце лето ночью нежит.
Оно галопом пробежит –
и снова пурги и метели,
и ветер с океана – дрожь
проносится по две недели.
Луна порой висит как брошь.

На ясном небе и без ветра
луна плывёт, как лебедь, днём,
не ностальгия – это ретро,
а может, просто ход конём
на шахматной доске по жизни
в забытом Тикси, но не мной.
Я много колесил в Отчизне
и был обласкан в ней женой.


Оцветлённой красой

Развесила осень серёжки
в причёсках кудрявых берёз,
прошлась, вероятно, по стёжке
осеннею прихотью грёз.

Наметила в зиму дорожку,
под золото красит листву,
зелёным подбила серёжки,
огранку свершив по утру,

умыла все стёжки росою,
дорожки полив сединой.
Кричит оцветлённой красою,
какой не бывает весной.