Комитет трехсот

Кто эти страшные твари
С огромными руками-граблями?
Кто зелье кровавое варит
Питая бульон костями?

Они где-то за линией взора
Имеют своё пространство.
Знаки их на банкнотах узоры.
Их дворцы не земное убранство.

Вот разинуты тёмные зевы,
Как жерло вулкана, дымят.
Мужи, старики, дети, девы
В тёмную пропасть летят.

И кровавой жатвы алкают,
Их провалами карста желудки.
Не чувствуют и не знают
Родства людского ублюдки.

Удобрением трупы в полях,
Танками вспашут равнины.
Плоды матерей в кулях
Сажают в чёрные нивы.

И всходят из пепла земли
С камуфляжем, на липком теле.
За других, что затихли в пыли
Силу вЕтра вдохнуть не успели.

Вот тощий, костлявый палец
Ткнётся в твою грудину.
Пусть молод ты или старец —
Кто выбран был, тот сгинул.

Они присвоили право
Быть мерой весов и правилом.
И не нужна им слава —
Шёпотом правят миром.

Имея людское начало,
Каина падшие дети
Разбили у моря причалы,
Андрей где кидал свои сети.

Родить не могла их природа —
Ведь зло не её естество.
Нет семя такого народа,
Чтоб дерево это взошло.

Всем знакомая, ложка дёгтя,
Что бочку мёда поганит,
Над верою нашей издевка
Нас навеки в цепях оставит.

Им женщины в муках рожают
Страшного пира плоды.
Медалей их блеск украшает
На тёмном сукне гробы.

И не ищите у тварей
Ни сочувствия, ни понимания.
Человеков они принимают
Вот их стадо, среда пропитания.

Нам не взять их силой меча,
И ракета их дом не сразит.
Греет сердце простая свеча,
Что напротив иконы стоит.

Наша сила, что есть и была
В диалоге с Творцом от души
И не сеять озимых из зла,
Желчи нашей моря иссушить.

Побороть невозможно таких,
Что от наших грехов живут.
Мы не ценим посланий святых,
И мы с совестью каждый плут.

Риторический это вопрос:
Кто источник в саду иссушил?
Его словом насытил Христос
Каждый третий плевал, а не пил.

Отражение низших страстей
Окружает повсюду нас.
Блеск иссушенных ветром костей —
Нам истории верный наказ.

Не найдём мы виновных в беде,
Не допустит поимки страх.
Мы боимся найти их в себе,
Слёзно колем  кресты на персях.