готически изломанным встряхивая и сужая сферы

я лежал на полу изломанный рот забит мой был пеплом жгучим
киноплёнку я смачно разжёвывал аронофски выращивал тучи
над моей трансформацией собранной в эхо плантации будто по рации
продырявили небо готическое своим сгустком сферическим танцы
с зарисовкой в ушах арт-квитанции что от звука вся стянута панцирем

нейросети всё вырвали с космосом с броским и восковым
я попал на бездонный спектакль уродств стаи грешников
и погода казалась то мягкою то навязчиво жутко промозглою
задохнулся мой скорченный саван дисфорической ветреной вечностью
что заплакана и закапана была страстной походкой сетчатой

из пустыни я к байкалу
от бессонницы к карнавалу
меня смерть похотливо ласкала
в рёбрах в черепе нарывало

вырвал вязкое из предплечья
шарм взмывает и жжёт навечно
под трюффо под нарост сердечный
патологией что излечен

чтобы отданным быть на память
устам бога боясь поранить
вещий сон бритвой старой тайны
что в умах хрустальных

я иссяк так мал
весь вытек
ровным гноем
из пытки нытик

метод сытен
обедом голым
шарф открытий
вдруг оцифрован
и повязан
на шее полой
как сосуд
из породы пола
вдоль слияния
душ с фарфором
во рту прибора
в коридорах
увы невзрачных
космолёта
в тумане взлётов

виденья
в мае
творенье
ранит
миф здесь
он жалит
прости
светает

я пригвоздил
к прихожей
рая
свои педали
что нарывают
как бархат знаний
в конце скитаний
и кто-то дышит
в ступени сада
вердикт чуть слышен
необитаем