Терновый венец

в морской стезе пучин и волн
найдётся прядь земли.
щадящий ветер гладил чёлн.
Ява кричит вдали.

вода ласкает брег немой,
младенец аки ей.
и он блажен, и он - покой
был скрыт с чужих очей.

и дондеже людей стопа
не стала править им,
другая нежить, шантрапа
не сделала своим.

послушный сын, главу склоня,
рабом миряней стал,
и кровью служит, тех храня,
кто править им устал.

в порту багряного костра
с ним алых глаз небес
спускают судна без нутра,
что значило прогресс.

а в граде шёлковых путей
и пьянства до утра
живёт мой друг благих идей,
прозвали в честь Петра.

он верен делу, любит труд.
работа - главный друг.
но вот взглянуть хочу дебют
его врага - досуг.

помимо щепок и плотов
с Петром есть жаркий дар:
писать стихи он был готов
до дыр стола в муар.

и после тягостного дня
работы на судах,
желал он, хоть и в сон клоня,
писать в своих садах.

но вот однажды мой герой
уставший шёл домой,
и вдруг заметил, что порой
инно он сам не свой.

во снах приводит в дом гостей,
на смертном что одре.
иль стены все в следах когтей
с намёком о тавре.

казалось, что закат был ал,
но это лишь мираж.
раздумья сжал моренный вал,
спустил с небес кураж.

пред другом нашим взмыл пейзаж,
леса сковали взор.
закат отправился в вояж,
одев главной убор.

вдали лишь ветер в парус бил,
бежали облака.
куда спешат что есть их сил?
ведь жизнь их так легка.

вдохнув по глубже, Пётр сел
на гладкий склон холма
и, взяв с портфеля белый мел,
дал волю всем псалмам.

"дышать мой город тяжко стал,
отравлен аки он.
мой град покоя лишь желал,
что свите не закон.
наш остров корчит мины всем,
узрели чтобы мы,
как портим праведный эдем,
оставив грязь взаймы.
я так хочу ему помочь,
осе не знаю как....."
укрыло солнце морем ночь,
луна впустила мрак.

фонарь протягивает длань,
зовёт с собой на свет.
вокруг лишь тьмы гуляет лань,
манящая рассвет.

мой друг походкой лёгкой взмыл
и шёл к своим дверям.
в раздумьях он по небу плыл,
как будто по морям.

но свет погас, фитиль затух.
полёт исчез певца.
пред ним предстал сокрытый дух,
лишь видно пол-лица.

в плаще прозрачного стекла
видны его глаза,
они сейчас сгорят до тла,
но гасит их слеза.

а глас его ласкает слух,
то тих он, то высок.
с ним ясной птицы щебет глух.
казалось, он пророк.

и молвил дух: " твоя судьба -
быть стойким как оплот.
тебя услышат, коль со лба
сойдёт последний пот."

по вые хлад могильный сшёл
и вмиг упал с дождём.
а духа след оставил скол
в честь памяти о нём.

с ланит катились капли, ан
трещала высь по швам.
но вновь бушует океан,
и с ним пришла мадам.

в её очах погасших душ
в воде растут цветы.
в её руках моря из луж,
в которых мрут киты.

а глас подобно пенью птиц
пленил и обвивал.
богиню бег Петра зениц
мгновенно испугал.

"напуган ли, аль болен ты?
смотря в твои глаза,
видны сомнения порты."
вдали гремит гроза.

"неужто ты, никчёмный раб,
героем стать решил?
трудом тропу загадил в крап,
идеям рот зашил.
твой дар я вправе взять себе,
тебя пустить на суд.
здесь женщины - эмансипе,
равны и без причуд."

и тотчас грозно в воздух взмыл
в забвение сей лик.
поэт упал почти без сил
и в небо бросил крик.

"не я герой, но в праве быть
творцом, что этот мир
изменит, воплотит. увидь!
увидь меня, кумир."

последний луч тепла, что высь
дарила сей земле,
запрятал в жизнь Петра эскиз,
подаренный в мольбе.

последний дождь в году босом
осыпал град с лихвой.
а птиц гласа укрылись сном,
уснул и запах хвой.

небес врата открыты, но
поэт не принял дом.
увы, не слышит мир его,
ведь град дышал с трудом.