Внахлёст

Нарисовал дождь

Печально-грустные картины
нарисовал осенний дождь,
поникли тихие осины,
промокла золотая рожь,
сереет воздух над полями,
в лесу темно и сыро, но
с тобою весело гуляем,
как будто смотрим мы кино.


Истекающий

Я в осиновые дали
сквозь березовый туман
улетаю опечален,
истекающий от ран,
нанесённых мне любовью
за весёлый честный взгляд.
Сердцу трепетному больно
с суетливостью не в лад
с безнадёжностью мгновений,
нить скудельную не рви
в какофонии сомнений,
но в гармонии любви,
отзовись на трепет сердца,
на страдания Души.
Сердца радостную дверцу
ты захлопнуть не спеши.


Получились вот

Ты Величество!
                Наверно,
я высочество? Иль нет.
Ты хозяйка той таверны,
где ханыжка я – Поэт.

Говорю тебе: “Спасибо!”
Ты молчишь опять в
                ответ.

Значит, ты Царица!
                Ибо
я придворный твой Поэт.

Ты читатель мой и критик.
Каторжник я грустных строк
и тяну,
как говорится,
поэтический, но срок...

P.S.

Бросила ты мне
                небрежно:
– Ну тяни, тяни, тяни...
Записал я все прилежно,
получились вот стихи.


Но записываю

Нет реакции на слово,
сказанное в тишине.
Но записываю снова
я в тетради при Луне
слово нежного звучанья
не понятного пока
серебристого журчанья
строчек с грустью ручейка.


Внахлёст

По хорде с радиусом время,
когда вращается в судьбе
твоё ответственное бремя.
Его не сбросить при ходьбе
по буеракам осмеянья,
по непристойностям глухим.
Не попадая под влиянья
по безусловности к другим.
Не высказанным между делом,
а по наитию осенних дней,
когда несутся оголтело.
И, не жалеючи коней,
всё происходит в одночасье,
поэма пишется внахлёст –
не опрометчивое счастье.
Ай да Сорока, ай прохвост!