Зимнее утро

В части восточной тянет за нитку Гелиос
диск золотой. Глаз замечает отсутствие
облака. Фавн провожает прохожего в путь, но без
притязаний, напутствия.
Песня стрижа раздается в зимующей дальности.
Этот мотив мне знаком. Под покровом одьяла
белого-белого травушка требует разности
красоты к идеалу.

Знать, ветки дерева чувствуют близость Флоралии.
Бог скоро выкинет листья; и роспись на каждом.
Мозг нумерует событья, подготовив заранее
душу, ведь дважды
в зимнюю пору оглядываемся. В начале -
вспомнить прошедшее, выдохнув "ах", скуки следствие;
после - узнать, идет ли кто следом: краля,
друг или бедствие.

Холоден камень. Холодно телу, взгляду.
Синее небо. Тени сонливого воинства
архитектуры. Вслед я смотрю как гаду,
так и ангелу. Боязно.
Улицы тянутся. Тянется время, тождество
букв на бумаге к акту сохранности разума.
Ветренный свист яростно ищет место во
слухе. Но пазуха

клиновидная больше привыкла к уютной комнате.
Блики солнца ползут по мебели. Не рачения
признак Геи сей. Благо, боль растворяется в космосе,
не набрав ускоренье.
Снег пока ждет гравитацию. Тело - такое же
тело, но более нежное. Грядет vasantas.
Хронос проходит, на миг задержавшись на меже,
одалживая у нас

Мнемозиновы деньги. Впрочем, это и славно. Кажется,
у зимы мы подобным же образом заняли грусти.
Так виднеется в часы тоски, мимолетна, красавица,
бархатистость на бюсте.
Появилось все ж облако... Замечательно. Значит, сбудется.
Что конкретно? Не знаю. Всяко лучше, чем обнуление
кардиограммы. Дар светила падает на лицо;
но не следует жженье.