Как умирает любовь

Сегодня я зашла в кафе на районе (в то самое) за пирожком. У входа был припаркован серый Changan с красными полосками. «Как у Серёги» — едкой болью растеклось по телу. Но я 10 месяцев тренируюсь разгонять болючие мысли как туманы Авалона... Удивительно, как за одно короткое мгновение, за которое ты не успеваешь сделать даже шаг, в голове проносятся сотни мыслей. Мой разбег вскормленный на романах Толстого был величав. Я прожила катарсис от «хочется сбежать» до «хочется вбежать». От «хочется провалиться» до «хочется взмыть». От «хочется покончить с этим» до «я буду любить его на репите». Пока мысли бились о стенки черепной хрустальной коробочки, я наконец шагнула в сторону кафе. Каждая ступенька (всего их было 5) добавляла боли и надежды, хотя казалось внутри всего уже до края...

Войдя я смогла стерпеть мгновение, чтобы не повернуться в сторону залы и попробовать разобрать среди невнятных чувств, какого итога я всё таки жду. Я хочу увидеть его седые (любимые) волосы, могучие плечи (столько раз обнятые мною, что рекорд не побит до сих пор), красивые пальцы (которые я ревновала к Ritter Sport с фундуком, ибо в них он держал шоколадку, а не меня уже наконец)... Или же пусть бог помилует меня и я не увижу этого всего, не вспомню, не захочу с неутолимой жаждой вновь. Но мгновение пролетело быстро и воспоминания победили самоанализ, я не успела его провести. Я повернула голову и увидела ЕГО. Он сидел спиной (моей любимой спиной) ко входу за столиком, за которым мы сидели десятки раз. Перед ним стояла тарелка сырного супа и Тирамису. Я хотела остановиться, запомнить момент, но стало вдруг так страшно, мысли заметались, опустились в сердце, оно заторопилось давать мне жить, я не справилась с аритмией и превратилась в хаос. Заложило уши, мимика перестала контролить. У прилавка на мне взыграло всё от навернувшихся слёз (под им подаренными солнечными очками) до дрожащей, неуверенной улыбки.

Аппетит пропал еще на второй ступеньке (из пяти). Но уйти я уже не могла. Я заказала пол половника сырного супа и пошла в зал. Тенью проскользнула мимо и струсив села за маленький столик у окна за кустом пластиковой лаванды. Из-за него было видно кусочек моего уха, плечо и чуть шеи... Я наклонилась над тарелкой и не могла пошевелиться будто бы долго, но на самом деле лишь миг. Поднять глаза было страшно, он сидел прямо напротив меня чуть наискосок. Но потратить ещё минуту не видя его глаз оказалось страшнее. Я выпрямилась и кротко посмотрела на Серёжу. Очки не сняла. Улыбнулась (будто виновато) еле заметно уголком губ и вернулась к тарелке. Он же (победитель чувств) как обычно не сдержался за 001 секунды и я, как обычно смогла поймать её: это была радость, удивление, страх, ликование и что-то ещё, но это последнее я не успела рассмотреть. Страх внутри уткнул меня в тарелку сырного супа. Еще всего лишь раз за эти 7-10 минут, пока глотала суп я подняла глаза. Взгляды не совпали. Уходя и проходя мимо я так и не осмелилась посмотреть на него, хотя между нами было всего пол метра. Я хотела его коснуться, улыбнуться ему, но сил хватило только на то, чтобы сбежать. Бежала я быстро. Бежала и думала, что хочу не того, что делаю, что мне бы сейчас вернуться, заказать кофе, сесть ровно напротив или прям к нему, снять очки, сказать минимальный «привет» или максимальную правду «я соскучилась» или хотя бы молчать, но быть рядом, но я просто бегу.

Бегу и вспоминаю его/наше одно самое главное слово «соскучился». Я помню, в какие моменты он его писал. Как тихо, робко произносил. Как сказал его первый раз, но увы, не помню последнего, потому, что я не знала, что это последнее «соскучился». Я бегу и вспоминаю, как много он в него вкладывал, как мы выбрали его вместо тысячи других подходящих слов.

Дома уже разрыдалась смелее, стянула юбку, сняла часы, выключила звук на телефоне и упала на кровать. На кровать, на которой мы проспали примерно 365 ночей. Посмотрели примерно 15 кино, прочитали 1,5 книги, проговорили 7124288956488 часов. На кровать, засыпая на которой я признавалась ему в любви мноооого-много тысяч раз (молча). Возможно он мне тоже, я не знаю этого. На кровать, в которой мы валялись сдыхая от ковида, закапывая друг другу капли в нос, в глаза, мажа друг друга кремом и мазями от растяжения мышц... На кровать, на которой мы смеялись до слёз, мечтали, скучали, прощались и встречались вновь. На которой я лежала тогда и печатала прощальное смс. Кровать, на которой я 10 месяцев как пытаюсь вымолить у неба отмену. На кровать, которая стала эшафотом и седьмым кругом ада в своей вдруг пустоте.
На кровать с белыми простынями.

Но этот текст не про встречу с Серёжей, этот текст про сообщение Никите, которое я написала чуть позже:
«Приходи, только если не будешь стараться меня рассмешить» и фото покрытого аллергическими красными пятнами от текущих солёных слёз лица.

Вот сейчас начинается текст о том самом, что я хотела сказать. Возможно он будет короче вступления «встреча», но он нужнее.

Никита не пришёл и здесь есть 2 важные вещи, которые я пишу для вас, для себя, обнажаясь до самых атомов несуществующей души.

1) НЕ ЗАГЛУШАЙТЕ СВОИ #ЧУВСТВА! Я приказываю вам, я вас умоляю, заклинаю, просто по человечески прошу! Живите их все, услыште каждое из чувств! Откройте его, рассмотрите, примите, прочувствуйте, проживите, сделайте с ним всё, что умеете, только прошу, не запирайте, не затыкайте тряпками в глубокую щель несуществующей души. Каждое из доступных вам чувств, каждым доступным вам образом. Будет по-разному, возможно вас вырвет, возможно даже убьёт, но я клянусь — лучше так! Чем научиться их игнорировать, подменять пока никто не успел заметить, как шуллер тасовать и менять искреннее на другое. Что-то настоящее, дикое, пусть некрасивое, пусть незрелое, больное, кривое, смятое, утомляющее, побеждающее, розящее, не меняйте на иное! Не смейте менять тоску на щенячий дофамин из рилс. Не меняйте страх и ненависть ни на что, кроме того, чем они являются. Ненавидьте, бойтесь, стыдитесь, рыдайте, орите, молите о помощи или пощаде — проживите себя! Не хотите быть веселее в моменты тоски, не смейте хотеть быть мудрее в моменты беспамятства. Только собой. Только на 100%. Никакой лжи себе о себе и миру о себе и родителям, друзьям, коллегам. Не лгите. Упадите в себя, на самое глубокое дно самых страшных чувств и останьтесь там. На столько, на сколько сможет выдержать ваша кровь. Рассмотрите на дне невиданных глубоководных рыб, зарисуйте каждого демона. Вскройте себя, только так вы узнаете кто вы и на что способны. Только там, внизу, на пепелище сердца и есть настоящий вы. Сдайтесь. Проиграйте всем, проиграйте себе.

«Отпусти надежду всяк сюда входящий» — должно быть написано на вратах затворок несуществующей души. Вам туда. В самоё тёмное царство, в Мордор, где живёт самый большой твой страх.

Серёга так не умел. Поэтому мы расстались. Он не выдерживает быть (с) собой, не выдерживает тишину, не выдерживает тьму, не выдерживает себя плохого, меня плохую, не выдерживает правду и поэтому постоянно врёт. Всем и себе тоже. Поэтому, когда он прислал фото северного сияния из места, на берегу которого мы целовались и сказал, что он поехал туда один, я знала, что он лжет. Он не умеет, не хочет, не бывает быть один. Поэтому мы не вместе. Потому, что вместо того, чтобы разложить на берегу коробочки с душами вполне существующих демонов, он предпочитал улыбаться и дарить очередные цветы.

Никому не позволяйте замещать ваши чувства фальшивыми. Пусть вас не смешат, когда вы не отгоревали своё. Пусть вам не дарят игрушки и платья, когда вы хотите содрать с себя кожу. Попросите своих людей или выдерживать ваши (любые все) эмоции до конца или покинуть вас на время, пока вы себя закапываете/откапываете.

И только когда вы всё увидели, узнали (не обязательно поняли), выходите на свет. Только тогда и не иначе.

2) И вторая важная вещь, ради которой и затеян этот текст — простите и отпустите каждого, кто не выдерживает. Будь то Серёжа, Никита, Катя или мама. Они имеют право вас не поддержать, не понять и не хотеть спуститься вместе с вами. Они могут вернуться после, люди разные бывают, но дайте им волю уйти.

Вот теперь всё.

Смотрю за окно, 17:50, закатный свет сделал дома контрастными (как говорил Селёга), где-то за правым поворотом он сейчас обнимает другую и улыбается (как говорит та другая). Пусть.

Что я чувствую — только боль и что была права. Нет, мне не легче даже 10 месяцев спустя, но я побуду ещё немного здесь. Я хочу увидеть до конца как зарождается и умирает любовь.

Я могу сбежать от Серёги, от себя убегать не хочу.