Беда

Представил я как-то, пока был свободен,
От всей суеты повседневной и прочих,
Не видимых взгляду всех внешних влияний,
Без нашего ведома правящих нами,

Что в мире нет жадности, зависти, злости,
Что каждый из нас поступает по совести,
Что каждый в ответе за происходящее,
И от обмана нет боли щемящей.

Что если ты друг, то не только для радости.
Придет сложный день. Понимаешь, о чем я?
А близкий тебе не кричит в гневе гадости,
Своею персоной весьма увлеченный.

Как в добрых руках улыбаются дети,
Сидят педофилы-убийцы-ублюдки,
И Штаты не мутят войну на планете,
И любящий муж не идет к проститутке.

В счастливой семье просто помнят о главном,
Зачем обещали, и что это значит,
В богатстве и в голод, в болезни и здравии,
В победах поддерживать и в неудаче.

Что деньги не цель, а скорее лишь средство,
Нет смысла в безумной за властью погоне,
Нельзя по чужим головам без последствий,
Свой мозг заливая тупым алкоголем.

Я вспомнил, как нищая бабушка плачет,
У церкви с протянутой в шапке копейкой,
При этом, всю жизнь на страну пробатрачив,
Ночует теперь на церковной скамейке.

Представил, как люди, вдруг, остановившись,
Внезапно задумались, что ими движет,
И как от кошмарного сна пробудившись,
Увидели суть. Так, как я ее вижу.

Представил и понял: Беда! (как у Цоя),
Не надо меня убеждать: «Нет проблемы!»,
Спокойствие ваше — равнодушье простое,
Вы просто не понимаете, где мы...

Представил сегодня, как кончилось лето,
Прошла красно–желтая осень красиво,
Ступая по белому снегу, я где–то,
Встречаю уже тридцать пятую зиму...