запах Израильской весны и Украинского лета

Солнце светило, солнце здесь всегда светит. Ну как... за исключением некоторых моментов, когда идёт дождь, зимний ливень, что я так люблю, особенно здесь. И я иду, и светило солнце. На календаре в моём телефоне — какое-то число начала марта, и то ли хамсин, песчаная буря, то ли влажность повысилась из-за потепления, и в воздух вздымаются запахи. Пахнет жарким украинским летом, когда ты совсем ещё маленький, но уже скоро подросток — идёшь перед дворами, а в свете яркого уходящего солнца блестят антенны на крышах панельных домов. Ты счастлив и чувствуешь настоящую безмятежность, такую, которую не найдёшь на экранах тутешних компьютеров, которые и пылятся, и нет, в классах информатики родной школы номер 15.

Ты вдыхаешь аромат цветов, что распускаются и распустились, пьянящий запах липы, что сегодня обдирал и складывал в кулёчек из-под "Сильпо". А "Сильпо"... эх... ту выпечку, которую они делают, ту пиццу, что продают за 30–40 гривен — совсем дёшево, какие-то 4 шекеля, на которые здесь и молоко не купишь. Эта рыжая реальность, эти оранжевые дворы, эти девочки с белоснежной кожей, что тают на солнце и сливаются с украинской природой. Они будто бы сама суть, всё такое воздушное, как облака в небе, всё такое беспечное, как солнце, что сгорает в голубом небе.

Помню, мы с другом моим, с лучшим другом, сидели на столике, ДСП в котором заменяла стальная сетка. И говорили, говорили, говорили. Играли в прятки, в шпионов, лазили на дерево-друг.

Не знаете, что такое дерево-друг? А я вам сейчас расскажу. Было оно на северной стороне моего дома — так называли его мои родители, а на Бурсе — так называли его мы. Это был стадион 11-го училища. И там росла большая и развилистая вишня, на которую мы лазили. Вверху дерева можно было развлекаться, раскачивая его со всех сил, а пониже было такое прям ложе, прям колыбель, сплетённая из веток, и среди всей этой красоты можно было и сидеть, и лежать. Какие деревья в Украине! Какие люди, какая природа... Это совсем другая реальность. Это моя родина!

И нет, не пошло ей петь такие дифирамбы. И нет, нельзя не говорить, что на неё летят ракеты.

И вот, идя по улице в Израиле, в стране, которая меня приютила, стране, в которой я чужой (хотя чувствую, что уеду я отсюда и тоже буду как-то скучать), я чувствую эти, эти запахи.

Ох, сколько бы я ещё рассказал и про снег, и про зимы, снежные большие сугробы, и про норы, что мы рыли в снегу. И про первый новогодний огонёк, что зажигал я в виде бенгальского огня на главной площади Нежина.

Но, видимо, не сейчас. А сейчас я описал всё это на 1%... да даже на десятую или сотую... или вообще уж не знаю, какую часть 1%, но описал. Довольствуйтесь.